сотен тысяч горящих кораблей и миллионов тонн тлеющих обломков. С первых минут мы получили значительное превосходство над противником, благодаря совершенным техническим характеристикам истребителей, а через пару часов стали теснить превосходящий в количественном отношении флот неприятеля. Всё остальное оказалось делом техники, совершая молниеносные прорывы, наши истребители разрушали базы противника, а затем расстреливали потерявшие управление корабли. В рядах неприятеля начались паника и смятение, фантомы бросились в отступление, превратившись в мишени. Остатки непобедимой армады позорно бежали, скрывшись в гиперпространстве.
Этот день стал переломным в ходе войны. Освободив свои территории, мы двинулись в дикую галактику, которой фантомы владели безраздельно, но там мы их не обнаружили. Получив сокрушительный удар, остатки армии противника бежали в неосвоенную часть вселенной, бросив завоёванные миры и планеты. Их след затерялся в глубоком космосе, на исследование которого могли уйти миллионы лет. Освободив планеты не гуманоидов от захватчиков фантомов, мы предоставили им право на самостоятельное развитие, решив не вмешиваться в их традиции и устои…
Я снова смотрел в бездонные глаза любимой женщины, в которых играли озорные искорки счастья. Покинув родную планету «пушечным мясом», я вернулся домой полковником вооружённых сил Союза гуманоидов. В моей походной сумке хранилась полная аптечка отборных изумрудов, подаренных толстяком Диком. От дальнейшей службы в Союзе гуманоидов я отказался, так как давно решил, что если останусь в живых, то, непременно, проведу остатки дней рядом с любимой женщиной. Толстяк Дик, последовал моему примеру и демобилизовался, прихватив с собой драгоценную плиту из белого мрамора. Капитан Слоут, получив генеральские погоны, решил продолжить военную службу. Годы великой депрессии остались позади, отмывшись от грязи и крови тяжелейшей войны, вселенная оживала и расцветала, а наша счастливая жизнь только начиналась…
Судный день на планете негодяев
Понурая, серая осень, пришла в середине сентября. Землю накрыл мощный фронт «свинцовых» туч, медленно ползущих над городом, а неприветливые небеса, разверзлись чередой студёных дождей. Надев кожаные куртки и непромокаемые плащи, горожане продолжали курсировать привычными маршрутами, сжимая в руках холодную рукоять зонта, вместо привычной банки с прохладительным напитком. На тротуаре и проезжей части образовались глубокие лужи, форсируя которые, вежливые водители сбрасывали скорость, а наглые «шоферюги», давили на газ в надежде окатить грязной жижей бредущих по тротуару пешеходов. Резкие порывы ветра выворачивали зонты и срывали с людей капюшоны, а капли дождя, скатившись по одежде, вливались в медленный поток, движущийся в направлении канализационных люков. Иногда, пробив брешь в пелене плотных облаков, выглядывало Солнце, даруя надежду на грядущее «бабье лето». Земля медленно остывала, делясь теплом с утренними туманами, бесцеремонно
