ты все ближе ко мне….)
Но вот закономерный конец. Хор поет: «Le paix, Dieu, l,ame de ta servente Conchita et l,ame de ton serviteur Nikola» (Упокой, господи, душу рабы твоей Кончиты и раба божьего, Николя)
Но хор продолжает (а на сцену вновь выходят Николя и Кончита и берутся за руки): «Ali amant de la paire, nous avons oublie de grappling et dinant pourquoi sommes-nous sur la Terre ont frappe – ali, l,amour, ali!» (Алилуйя возлюбленной паре, мы забыли, бранясь и пируя, для чего мы на Землю попали – аллилуйя, любовь, аллилуйя!).
Единственная зрительница встала и пошла к сцене, восторженно аплодируя и блестя повлажневшими глазами: – Жанна! Алекс! Вы – боги! Так спеть, так сыграть вы могли только через вселение в вас Полигимнии и Аполлона!
– Как ты думаешь, Мари, королю тоже понравится?
– Думаю, да. Только мадам, Вы опасно сближаетесь во время спектакля с Алексом. Со стороны вы кажетесь абсолютно влюбленной парой, да и целует он Вас, кажется, по-настоящему….
– Хорошо. Буду держаться от этого мужчины подальше. Жаль лишь, что накал страсти в спектакле станет ниже.
– Пусть будет пониже. Короля это вполне устроит.
Глава десятая. От обладания к истязанию.
Артисты после репетиции, как всегда стали расходиться, но маркиза Лаферте вдруг остановила Алекса и Кристиана:
– Я так давно не была в вашей компании, мне хочется поболтать, попеть, потанцевать. Давайте останемся здесь: ведь в вашей квартире нет места для танцев? А может быть и ты, Жанна, останешься? Или король может прийти тебя сегодня навестить?
Мадам де Помпадур замерла, потом с горчинкой улыбнулась и осталась в «Оленьем парке». Послали, естественно, за ужином в ресторан, шампанским (для дам) и токайским (для мужчин). Перед ужином Мария-Тереза рассказала, что нового произошло в парижском свете и полусвете (имея в виду артистическую среду). Оказалось, что в ратуше состоялся бал, где основным танцем был вальс. Их разновидностей местные музыканты сочинили уже больше десятка, не считая трех родоначальных (в Европе Сашка показал лишь Амурские волны, Белый танец и Ласковый зверь). Маркиза была нарасхват, потому что призналась одной из подруг, что самый аристократический танец (Ласковый зверь) Алекс посвятил ей и сам учил ее танцевать. Помпадур с прищуром посмотрела на галанта, но Сашка ответил ей самым безмятежным взглядом. Наконец, принесли лакомства и у всех вдруг прорезался хороший аппетит – исключая Помпадур: так не ела пищу, а поклевывала.
Потом много танцевали (отпустив прислугу), и Сашка беззастенчиво пользовался своей интим-вертушкой (дамы восприняли его тесные объятья как должное); потом долго пели под гитару. Было уже поздно, пора было расходиться, но тут Сашка (попросив Кристиана выдавать ртом звук «пум-пум-пум-пум» и отбивать на тыльной стороне гитары ритм) стал показывать дамам совершенно пикантный аргентинский танец под названием «танго»…. Для этого танца наряд Лаферте оказался весьма кстати: она ловко скользила вокруг торса кавалера, обвивая его бедра то одной ногой, то другой. Жанна смотрела-смотрела, вдруг вышла из комнаты и вскоре вернулась – уже без кринолина под юбкой, но зато на очень высоких каблуках. Сашка обнял ее за мягкую талию,
