сел. Посмотрел на Глеба тяжелым взглядом и сказал:
– Грядут страшные события, Первоход.
– Что еще за события?
Громол помолчал, словно раздумывая, стоит ли посвящать ходока-пьяницу в сокровенные тайны Гиблого места, затем вздохнул и сказал:
– Ты знаешь, что случилось с Лагиным?
– Ты про ученого мужа? – Глеб помрачнел. – Он был моим заказчиком. Хотел сделать из железа золото и одарить им всех. Я отвел его в Гиблое место, но не смог вывести обратно.
– Как это случилось?
– Он исчез. Мы остановились на ночлег, разожгли костры, расставили вокруг лагеря дозорные рогатки. Ты знаешь, я всегда отношусь к делу ответственно. Но в ту ночь я очень сильно устал. Схватка с колдуном Осьмием измотала меня. – Глеб поморщился. – Не знаю, что произошло… Только, когда я проснулся, Лагина возле костра уже не было. А почему ты о нем спрашиваешь?
– Меня мучают видения. И все они связаны с Лагиным.
Глеб ухмыльнулся:
– У призраков бывают видения?
– Я не призрак. Все гораздо сложнее, чем ты думаешь.
– Может, расскажешь?
Громол качнул головой:
– Нет. Не могу. Когда-нибудь, но не сейчас.
– Почему?
– Ты еще не готов к этому знанию. Давай вернемся к нашему разговору. В моих видениях есть не только Лагин. Есть там и Диона.
Глеб повернулся к кувшину с водкой и задумчиво на него посмотрел.
– Диона? – хрипло пробормотал он.
Громол кивнул:
– Да. Она что-то задумала, Глеб. С тех пор, как ты отдал ее нелюдям, она сильно изменилась.
– Я отдал ее нелюдям, чтобы они исцелили ее от смертельного недуга, – угрюмо проговорил Глеб. – И потом, Диона сама нелюдь. Она предвидит будущее и умеет читать мысли. И подозреваю, что это еще не все.
– Она что-то замыслила, – повторил Громол. – В моих видениях она стоит посреди огромной выжженной пустыни. А за спиной у нее – крылатая тень. И у этой тени… – Охотник осекся, будто слова застряли у него в горле, но сделал над собой усилие и договорил: – У этой тени голова Лагина.
Глеб взглянул на Громола изумленным взглядом.
– Лагин не мог выжить в Гиблом месте, – сказал он твердо. – А что касается Дионы, то думаю, ты преувеличиваешь. Выжженная пустыня… – Глеб пожал плечами. – Это слишком даже для нее.
Громол помолчал. А когда снова заговорил, голос его зазвучал глухо и негромко:
– В Гиблой чащобе есть одно место. Страшное место. Нелюди зовут его Святилище Нуарана.
– У нелюдей есть свое святилище? – вскинул брови Глеб. – Забавно. И кто такой этот Нуаран? Какой-нибудь рогатый, трехголовый бог мутантов?
– Я так же, как и ты, многого не знаю, – ответил Громол. – Но послушай то, что я знаю точно…
И Громол стал рассказывать. По мере рассказа лицо Глеба вытягивалось все сильнее. Когда охотник закончил,
