n>1
Утренняя добыча
Все началось с того, что у Элдвина зачесались усы. Так всегда бывало, стоило ему проголодаться. В последние несколько месяцев добывать еду становилось все труднее и труднее. В проулках и закоулках уже не валялись кучи рыбьих кишок или куриных потрохов, и бродячему коту приходилось бороться все упорнее, чтобы как следует покушать хотя бы раз на дню.
Усы зачесались утром, когда Элдвин восседал на коньке шиферной крыши, одним глазом созерцая окрестности. Судя по облезлой черно-белой шкурке, кота никогда в жизни не купали, – собственно, так оно и было. Куска левого уха недоставало: напоминание о встрече со злым питбулем еще в нежном котеночьем возрасте.
Отсюда, с крыши, Элдвину был виден весь Бриджтауэр. Ряды двухэтажных каменных домов выстроились вдоль узких, мощенных булыжником улочек. Служители в длинных мантиях торопились завершить предрассветные труды: один специальным колпачком тушил свечи в невысоких, по пояс, фонарях, расставленных вдоль самых темных переулков; другой устилал соломой главную транспортную артерию города, чтобы приглушить грохот тележных колес и цоканье копыт мулов, которые вот-вот потянутся по улицам. Элдвин перевел взгляд на беломраморный шпиль сторожевой башни, вздымающийся выше всех прочих зданий. Сторожевая башня пустовала уже более полувека, с тех пор как отважная и благородная волшебница королева Лоранелла помогла отразить нападение Воинства Восставших Мертвецов. На вершине сторожевой башни развевался флаг с гербом Бриджтауэра: двуглавый орел с луком и стрелой в одной лапе и волшебной палочкой в другой.
Видно было Элдвину и то, что находилось за белыми стенами города: на западе, вдоль внешней стены, струилась река Эбс, к востоку простирались Аридифийские равнины и леса королевства. Но сам Элдвин за пределами Бриджтауэра никогда не бывал и не собирался – он прекрасно себя чувствовал на улицах города, которые знал как свои пять пальцев.
С первыми лучами рассвета весело зазвонил утренний колокол, пробудив Элдвина от грез наяву. Кот устремил взгляд на черный ход рыбной лавки, терпеливо выжидая, когда появится рыбник с утренним уловом. Воровство было у кота любимым способом набить брюхо, но и других трюков у него в запасе было немало. Скажем, вчера вечером он поработал актером: ворковал, как голубь, чтобы выманить кусочки сыра у слепой бабушки, что кормила птиц в парке.
И вот, словно по расписанию, явился рыбник. Он волочил к своей лавке тяжелый мешок, с которого капало. Элдвину было не видно, что в мешке, но он по запаху понял: речная камбала! Не успел старик затворить за собой дверь лавки, как Элдвин принялся загибать пальцы у себя на лапе: «Один… два… три… четыре!»
Как и каждое утро в одно и то же время, рыбник приоткрыл окно, чтобы проветрить кухню, и вытряхнул рыбу в корзину. Элдвин принялся спускаться с крыши. Он сполз по стене, оставляя царапины от когтей на деревянной обшивке. Перешел переулок, огибая лужи, оставшиеся после ночного дождя. Из-за угла, хромая и стараясь не наступать на покалеченную заднюю лапу, вышел енот с оторванным ухом.
– Привет, Элдвин! – сказал енот. – Говорят, телега с молоком нынче сделает крюк из-за праздника Щитов. Она поедет через Висельную площадь.
– Спасибо, что подсказал, – ответил Элдвин. – Постараюсь спихнуть с телеги кувшин, когда она будет огибать Резной Камень. Приходи, полакаешь.
Элдвин завел себе привычку думать на три трапезы вперед. Он полагался на все, начиная от тщательного наблюдения и кончая союзниками из подворотни. Добывать еду – это занятие на целый день, и весьма утомительное притом. В середине лета на Бриджтауэр обрушился сильнейший град, погубив большую часть обильного урожая. И голодающие горожане теперь сами подъедали потроха и обрезь, которые прежде выкидывали.
Енот одобрительно кивнул, а Элдвин поспешил вернуться к текущей задаче. Он запрыгнул на ящики, сложенные под окном рыбной лавки, и принялся выжидать, глядя, как старик чистит и потрошит камбалу. Элдвин ждал очень терпеливо: он знал, что рано или поздно рыбник непременно отвлечется. Или ранний покупатель постучится, или по нужде отлучиться понадобится, или нож придется заточить – так или иначе, а шанс у Элдвина появится.
– Поди сюда, тут паук на кровати! – донесся сверху пронзительный голос.
Ага, значит, сегодня это жена… Рыбник положил нож и выбежал с кухни.
– Иду, иду! – крикнул он.
Элдвин не раздумывал ни секунды. Как только старик исчез из виду, Элдвин вскочил на подоконник и скользнул внутрь. Очутившись на кухне, он стремительно окинул взглядом кавардак из деревянных разделочных колод и ножей, которые давно не мешало почистить, и оловянные весы, перепачканные рыбьими потрохами, на рабочем столе. Потом кот спрыгнул на деревянный пол. В нос Элдвину ударила вонь маринованного угря, намертво въевшаяся в сосновые доски. В животе приятно заурчало. На ручке засолочного чулана висел передник рыбника, залапанный
