снимков. В каждом чувствовалась рука профессионала, хорошая оптика и вкус художника.
– Хочу откланяться. – поднялся ИВ. – Вам есть чем наслаждаться, а у меня дела. Если не возражаете, загляну завтра. И мы поболтаем обо всем.
Удалился, прекрасно понимая, что они его слышали поверхностно. А девушки, даже не кивнули ему, взяли фотки в охапку, переместились на диван, еще и еще раз пересматривая их.
– Ты согласна, Ан, что это не твои танцоры. Ведь фотки еще с Ивана Купала…
– Согласна! – ответила подруга, выбирая из массы свои снимки, откладывая их в сторону. А Вел тут же вспомнила, что у подруги якобы вырисовывается роман:
– Ну, а как у вас с Николаем отношения?
– Да никак, только болтовня обо всех.
– Как это? – Ев на мгновение подняла голову, сморщила лоб, соображая, о чем это она говорит, и вернулась к своим мордашкам.
– Ну, кто та, кто эта? Чем кто занимается, кому, сколько лет и в подобном духе…
– И что? Ищет тему для разговора…
– Тон, понимаете, как будто выбирает, с кем закрутить, потусоваться, покрасоваться.
– Паркетная личность! – махнула Вел рукой, присматриваясь к снимкам и ища зацепочку.
****
Тревожные сны, будоражащие каждую ночь, резко перестали мучить Ев, зато она засыпала и просыпалась с видением одного лица, не четкого, но как ей чувствовалось – очень, очень близкого. Ей даже казалось, что это вовсе не сон, что он реально сидит у ее изголовья, что влияет на ее дрему, что каким-то образом помогает отрешиться от всех сует.…
Глава 11
– Вода прелесть! – вынырнула Вел. – Радует в этом году. Надо было позвать Ан.
– Сама придет! – отмахнулась Ев.
Утренний туман еще плавал вдали, пусть не плотно, но закрывая часть пространства. Вел это начало напрягать, в носу защекотало, а внутри разыгрывалось смятение. Она страшно не любила любые «не»: неясность, недосказанность, незавершенность, нечеткость и далее по списку. Эти «не» вызывали у нее только негатив, а порою выбивали из самообладания. При сильном характере, при полной самостоятельности в любых вопросах и не только профессионального направления, при умении не впадать в панику, она не могла игнорировать свое внутреннее колебание, от живущего в ней страха, именно к этим «не…». Нырнув, как бы смывая с себя весь этот внутренний ужас, повернулась к берегу. Но это не спасло. Затылком продолжала ощущать опасность. Злилась на себя: «Киношная фобия – туман скрывает зло!». Но это было. И никуда от этого уйти не могла!
На берегу показалась Ан. И Вел, обрадовавшись, не подруге, а явной причине выйти из воды, потащила сестру на сушу.
– Как спалось?
– Хорошо!
– А почему ты такая грустная?
– Коля звонил, уехали…
– И что будешь делать дальше?
– Загорать! А что еще делают в отпуске?
– Значит, если сейчас попадутся ребята, будем знакомиться?
