одна за другой осветительные ракеты, озарив жёлтым светом частные постройки жилого сектора, названного в народе «Компотом» из-за его улиц, носящих фруктовые названия: Яблочная, Грушевая, Виноградная…
Трое молодых парней, одетые в чёрные дублёнки, с поднятыми воротниками и надвинутыми на глаза кепках, распахнули калитку и решительно вошли во двор небольшого дома.
Непроглядную тьму во дворе рассеивал только свет одиноко болтающего на столбе уличного фонаря, да полоски жёлтого света, просачивающиеся через щели в деревянных ставнях небольших перекошенных оконцев.
Один из непрошенных гостей, подкрался на согнутых ногах, к окну и осторожно заглянул в одну из щелей ставень.
– Вижу двух баб, – проговорил быстро он.
– Смотри лучше. Их должно быть три, – процедил сквозь зубы его подельник.
– Нет, их две…
– Значит, третьей крупно повезло, – зло хохотнул он…
В доме действительно находились две женщины – Дуся и её мать Елена Феликсовна Тобольская. Бабушка – Матрёна Ильинична, которую Дуся звала «старой мамой», захворала и уже несколько дней находилась на излечении в городской больнице.
Женщины сидели за столом и лепили к Новому году пельмени. В углу громко тикали старинные напольные часы.
Дуся уже вторую неделю прогуливала занятия в институте, из-за внезапной агрессии к ним «этносов», так они с подругой Аллой, называли меж собой студентов из числа казахов. «Этносы» в их институте составляли подавляющую часть, но это их не беспокоило, но, как оказалось, лишь до поры до времени – до наступления «Желтоксана».
Институт в одночасье превратился в бушующее море человеческих страстей. В его коридорах появились взрослые дядьки в окружении старшекурсников, явно не относящиеся к числу преподавателей. Все они что-то злобно выкрикивали на казахском языке, и разбрасывали листовки с воинствующими призывами.
Через несколько часов в руках их сокурсников неведомо откуда взялись металлические штыри и цепи, которыми они демонстративно размахивали, бросая при этом многозначительный взгляд в сторону студентов из числа русской национальности. Их лица при этом горели гневом, а глаза были наполнены безумием…
На выходе из института их с Аллой остановила группа старшекурсников, во главе с известным в институте спортсменом по кличке «Абдрахман». Им сунули транспаранты с надписью «Казахстан – казахам!» и, под угрозой физической расправы, заставили идти вместе со всеми на площадь Брежнева. По дороге им удалось затеряться в толпе и сбежать…
Уже вечером из телевизионных новостей они узнали о кровавом побоище, произошедшем на площади у здания ЦК компартии Казахстана.
Кадры хроники засвидетельствовали как многотысячная толпа, состоящая в основном из студенческой молодёжи, вооружённая кольями, арматурой и ломами, с громкими криками бросилась на штурм здания ЦК, пытаясь опрокинуть
