до наоборот. Или я не прав? Хотя, конечно, время у них ещё есть.
– Знаешь, Сергей, – ответил я, доставая из пачки две сигареты. – Что самое интересное, мне всегда нравились люди с чувством юмора и умением высказать свою мысль как-то необычно, заковыристо или иносказательно. По-моему, ты как раз и есть такой человек. И если нам ещё когда-нибудь придётся иметь дело друг с другом, честное слово, я буду рад этому. А предположение – это всего лишь предположение, а не истина в последней инстанции. Да и какая разница? В любом случае, мы уже по уши в дерьме, так что выбирать не приходится, разве что – мы или они. Но здесь, естественно, мне ближе мы. Да и ты, как я помню, к праотцам не собирался. Или уже передумал?
– Я тоже буду очень рад, если у нас получится продолжить наше знакомство, – усмехнулся Сергей и, взяв у меня сигарету, закурил. – Хорошо хоть курева у них было навалом, можно даже сказать, с избытком. Если бы ещё и сигарет, как жратвы, не было, то, не знаю… Я бы, наверное, застрелился.
– Не ври.
– Ладно, не буду, – пообещал Сергей. – А есть всё равно хочется.
– Мне тоже.
– Ещё раз удивляюсь человечеству, – изрёк Сергей, вытягиваясь на траве в полный рост и выпуская дым в красновато-синее вечернее небо. – Перед лицом неизвестности, а может быть и смерти, мы думаем о том, как набить брюхо, да поспать, часок-другой.
– Это, наверное, потому, что человек, по своей природе, неисправимый оптимист.
– Ты думаешь?
– Уверен.
– Возможно и так. Жизнь – в любых условиях и любой ценой. Жизнь – несмотря ни на что. Хотя она и есть всего лишь коротенький миг.
– Может, именно поэтому, мы ею так и дорожим? Впрочем, далеко не всегда.
– Вот-вот. Например, сейчас. Так дорожим, что стараемся разбазарить её при первой же возможности.
– Человека, вообще, трудно понять.
Сергей выругался, махнул рукой и хотел ещё что-то сказать, но в это время, в наш неспешно-философский разговор, совершенно бесцеремонно, влез ещё один голос.
– Что здесь, – дальше последовала труднопроизносимая многоэтажная конструкция. – Происходит?
Я повернул голову, а Сергей подпрыгнул так, будто бы его кто-то укусил за одно, мягкое, место.
– Ух, ты! – восхищённо протянул он. – Ну, ты даёшь! Научи, как-нибудь.
– Как-нибудь, научу.
Один, из второй шестёрки, в чёрных джинсах и светло-голубой рубашке, с длинными, засученными по локоть рукавами, поднялся на ноги и, не сводя с нас прищуренных, отливающих золотом глаз, сделал небольшой шаг в нашу сторону.
– Что здесь происходит? – повторил он свой вопрос в сокращённом варианте. – Вы не ответили.
– Ничего хорошего, друг, – бодро отозвался Сергей. – Да ты иди сюда, не стесняйся.
Парень подошёл, посмотрел на трупы, на оружие, на нас, огляделся
