в тягость.
Незнакомец вел себя, словно старый маг – он и не смотрел на Анну – она была ученик, не более.
Окна (они были огромны – от пола в потолок) угрюмо смотрели на двух людей, как твердые, затемненные преграды между миром интеллектуального бизнеса и реальным миром.
– Для таких случаев я ношу с собой карандаш стекольщика – старинное изобретение человеческого гения, – незнакомец вынул из кармашка и показал Анне маленькую коричневую палочку, – я вас прошу, помогите – брызните из того вон пульверизатора, по моей команде.
Анна послушно взяла цветочный пульверизатор (главный редактор обожала цветы, особенно
настурцию – старая закалка!), а незнакомец нарисовал на оконном стекле большой круг, перекрестил его двумя линиями, приклеил к стеклу скотч (скотча в кабинете хватало) и, поднеся зажигалку к кругу, поджег его! Да, нарисованные круг и крест горели.
– Брызгайте, – раздалась властная команда.
«Что я делаю – это же преступление», – мелькнуло в голове у Анны, и она брызнула. Раздался звук: «Чпок» – и куски стекла были вынуты из отверстия и аккуратно сложены вдоль стены.
Свежий ветер тут же ворвался внутрь, туда, где его не было очень давно – последний раз он был тут, когда «оконщики» перед последним стеклом допили «чекушку», швырнули ее вниз на горы строительного мусора и, вздохнув, взялись за ровно чугунную фрамугу, присовокупив: «С Богом, заткнем и это».
– Нас накажут, – сказала Анна не думая, окунаясь в этот замечательно пьянящий ветер оживления, ветер пиратов и королей.
– Если наказание неизбежно, то да. Но ведь мы вводим свои правила – хотите?
Голос незнакомца уже был голосом её воли, её тайных желаний, того, о чём и мечтать-то страшно, а мечтается.
В круглое отверстие с тихим клекотом влетел геликоптер и мягко опустился на редакторский стол.
– Тут кое-какой инвентарь – глупо, согласитесь, таскать инструменты мимо охраны. Охрана часто неадекватна.
Незнакомец отцепил от геликоптера пакетик, потом подошел к стене, отделяющей кабинет редактора от соседнего, и легонько постучал по ней. Звук был музыкальный, не бетонный.
– Хорошо нынче делают стены, – заметил он, – дошло, наконец, что все стены – это декорации, и их нужно иногда трансформировать.
Он достал обычный нож, с размаху воткнул его в стену и, двигая им, наподобие консервного, стал выбирать в стене щель.
– Вы вор? – тихонько выдохнула Анна. «Он вор, а я воровка – чудный финал карьеры».
Незнакомец насмешливо посмотрел на нее.
– Нет, это не моя специальность. И потом кража предполагает наличие собственности —
ценностей, которые принадлежат личности или нескольким личностям. А вы только что сказали, что здесь нет ни личностей, ни ценностей.
