вчера. Нехорошие глаза у него. Слишком пронзительные, что ли…
– Дин, – от отчаяния Юра не знал, что делать, – я понимаю, что это игра, только мне не смешно. Совсем не смешно, честное слово! Ну хоть подмигни мне, что ли!
Она нахмурилась.
– Хватит работать под дурачка. Пошутил – и ладно. Все, некогда мне с тобой болтать. Сейчас зарядка начнется.
– Эй, Динка, привет! – Серый помахал рукой, и она радостно ему улыбнулась, тут же повернувшись спиной к Юрке и словно забыв о его существовании.
Наверное, это параллельная вселенная, где всё перевернулось с ног на голову. Здесь, на территории давно заброшенного лагеря, до сих пор кипит жизнь, выстраиваются на зарядку пионеры былых времен, а Динка проходит мимо него и дружит с Серегой.
Юра стоял посреди площадки, его толкали локтями, оттесняя куда-то…
Мимо прошла вожатая Лена.
– Ну где же Соколов? – бормотала она под нос. – Вечно с ним одни неприятности…
Жизнь, кипящая вокруг, казалась обыденной и… совершенно нереальной.
Мир расшатался, и скверней всего – восстановлению, похоже, не подлежал. Оставалось надеяться, что это мерзкая шутка вроде того же реалити-шоу, но были предположения и похуже: а что, если он провалился в прошлое?.. Нет, невероятно, ведь Дина и Серый тоже здесь, и окружающее, насколько он видел, не вызывает у них ни малейших сомнений, как будто так все и должно быть. Оставались еще версии: затяжной кошмарный сон, похищение инопланетянами, жуками-мутантами или… что уж тут таить, собственное сумасшествие. Вдруг он, Юрка, сошел с ума? Вон и Серега смотрит на него косо, как на чокнутого.
«Вдох глубокий, руки шире, не спешите, три, четыре, бодрость духа, грация и пластика. Общеукрепляющая, утром отрезвляющая, если жив пока еще, гимнастика»[1] – зазвучал хрипловатый голос из подвешенного на столбе странного устройства.
– Ну и девайс! – с восхищением пробормотал под нос Юрка, становясь среди прочих.
Началась зарядка. Приседания, наклоны, подскоки, словно они находились на уроке физкультуры или в спортивно-оздоровительном лагере…
«Садисты, – думал Юра, выполняя десятое приседание, – знала бы мама, куда я попаду, никогда бы не отпустила меня в этот дурацкий лагерь».
Мама у Юры была хоть и строгая, зато заботливая, и сейчас он отдал бы всё – даже новенький ноут, подаренный недавно на день рождения, лишь бы снова – сейчас же! – очутиться рядом с ней, дома.
– Никуда ты не поедешь! Я не отпущу тебя – и всё! – говорила мама, меряя шагами комнату. – Я на детские лагеря в свое время нагляделась достаточно, чтобы даже не сомневаться: нельзя тебе туда!
Так Юра и предполагал. Мама вообще не отпускала его от себя. Но поехать в лагерь хотелось. Нет, было жизненно необходимо. Все потому, что туда собиралась Дина. Последние полгода они с другом Серегой из кожи лезли, чтобы обратить на себя ее внимание, и как раз теперь, когда ему удалось расположить Дину к себе, мама пыталась удержать его дома.
– Мам,
Песня Владимира Высоцкого «Утренняя гимнастика».
