суеты, многолюдья и ярких впечатлений, что, получив от хозяйки разрешение, лег на диван и мгновенно уснул.
Утром поехал смотреть столицу. Я бродил по Москве целый день, стараясь увидеть побольше, насладиться удивительным ощущением сбывшейся мечты. Я слышал рассказы о Москве, знал ее по фотографиям, видел в кино, но я понял, что все это было не то, когда увидел город своими глазами. Он оказался гораздо лучше моего представления о нем.
Надышавшись Москвой, находившись, насмотревшись, я поспешил вернуться в Сокольники, ибо хозяйка предупредила меня, что за позднее возвращение я буду изгнан.
На следующий день я отправился искать студию А. Д. Дикого – о ней единственной слухи до меня дошли.
Алексей Денисович Дикий был актером Вахтанговского театра, когда тот находился в эвакуации в Омске. Я много слышал от наших актеров о его омском периоде: о спектакле «Олеко Дундич», который он поставил, об исполнении им в спектакле «Фронт» роли генерала Горлова…
Вообще в те два года пребывания в Омске Театр им. Вахтангова играл важнейшую роль в культурной жизни города. Долго еще после возвращения театра в Москву в Омске говорили о красочно-романтичном «Сирано де Бержераке», об изумительном Сирано – Р. Н. Симонове, о постановщике этого спектакля Н. П. Охлопкове, об очаровательной Роксане – Ц. Л. Мансуровой. Вспоминали об удивительно красивом, имевшем бешеную славу Андрее Абрикосове, к тому времени уже снявшемся в кино.
Когда я приехал в Омск, Вахтанговского театра там уже не было, так что мне не довелось ни увидеть его спектакли, ни познакомиться с актерами.
…Поиски студии Дикого не дали результата: в справочном бюро не было о ней никаких данных. Позже я узнал, что театрально-литературная мастерская Дикого давно прекратила свое существование. Это – к вопросу моей осведомленности о столичных театральных студиях.
Кто-то надоумил меня пойти в Театральное училище им. Щепкина при Малом театре. Прием документов там еще не был закончен. Документы, впрочем, у меня, беглого студийца, были липовые, ведь никто меня никуда не рекомендовал, не направлял. Какую-то бумажку дал мне отец, но вместо помощи как бы она не наделала вреда.
Однако все обошлось. Я был внесен в список поступающих и начал готовиться к экзаменам. Первый тур одолел. Неплохо, как мне казалось, справился со вторым. Но… К третьему туру меня не допустили. Свет померк в моих глазах. Что делать?
Помимо прочего, времени было в обрез: во всех вузах экзамены близились к концу. Я помчался в городское театральное училище, фактически оно считалось студией при МХАТе, руководил им артист этого театра Готовцев. История повторилась: на третий тур я и тут не прошел.
Я был в отчаянии – возлагал большие надежды на поступление, тем более что путь назад у меня был отрезан. Я шел по улицам, куда глаза глядят.
И вдруг – вот он, случай! – нос к носу столкнулся со Славой Карпанем, студийцем, тоже, скорее всего, уже бывшим, из Омского театра. Стоит ли говорить, как мы обрадовались встрече.
