кинулась к портрету с леди, даже не сомневаясь, где искать сейф. Но приподняв картину, тут же осознала, как была наивна: думала, будто снять портрет не составит никакого труда. Картина в позолоченной раме оказалась невероятно тяжелой! Показалось, что прошло много времени, прежде чем мне все-таки удалось снять со стены портрет леди Имбарин. Прислонив картину к стене, я с нескрываемой радостью заметила прорези в обоях по форме маленькой дверцы. Из этого квадрата торчала металлическая ручка, напоминавшая чем-то руль корабля.
Теперь предстояло самое сложное…
Дрожащей рукой я извлекла из лифа клочок с бесконечным шифром и испуганно начала крутить ручку. Два, три… щелчок – ладони под тонкими перчатками взмокли, а сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди.
Проклиная все на свете, я поспешно продолжила крутить механизм. Девять, один, четыре… и вот сейф сам приоткрыл дверцу для меня, показывая, что все цифры были верно прокручены.
Чуть не завизжав от радости, я с любопытством заглянула в сейф. Странно… я почти была уверена, что наткнусь на магическую защиту. Неужели лорд Имбарин не рассчитывал, что кто-то будет вскрывать его сейф без магии? Быть может, был уверен в своем коде или же просто решил, что никакой вор не сможет пройти через защиту снаружи дома?
Однако времени размышлять совсем не было! Стоило проверить содержимое стальной коробки.
Там почти ничего не оказалось, кроме нескольких пачек денег, каких-то незначительных земельных документов, завещания и множества непроплаченных счетов.
Я замерла, вникая в документы. У Имбарина ничего нет! Он банкрот, и это подтвердил его нотариус. Что самое удивительное – сей факт был засвидетельствован за месяц до убийства Маргарет. Ко всему прочему, по бумагам племянница Имбарина была вправе распоряжаться своей частью наследства самостоятельно. По велению отца она могла не выходить замуж и не иметь опекуна. Господи, неужели он убил свою племянницу из-за наследства?
Я в ужасе прикрыла рот, но вовремя вспомнила, где нахожусь. Немного успокоившись, поспешила спрятать документы за лиф. Потом, закрыв дверцу, с превеликим трудом повесила картину на место.
Все происходило в такой спешке, что я вспотела и теперь боялась, как бы меня в чем-то не заподозрили. Быстро осмотрелась, чтобы убедиться, что все на своих местах, вернулась в кресло. Пользуясь моментом, я вытерла лоб одной из перчаток. Я всегда брала их с собой – боялась где-то оставить свои отпечатки.
– Вам нехорошо, мисс?
Вздрогнула, увидев перед собой Гильберта.
– Э… нет, немного стало душно, – сбивчиво соврала я, сделав это исключительно неубедительно. Дворецкий как-то странно хмыкнул и равнодушно спросил:
– Сколько вам должны за книги?
И на этот вопрос я сразу не сообразила, как ответить. Дело в том, что я забыла заранее посчитать себестоимость книг. Нужную сумму я назвала, только когда мы спустились к парадным дверям.
Облегченно вздохнув,
