style="font-size:15px;"> И в этот-то момент раздался резкий, неожиданный, не запланированный Сибел звонок в дверь.
Глава 2. Филолог
Айше торопилась.
Не то чтобы опаздывала, время у нее еще было, но так хотелось поскорее попасть домой. Может, удалось бы написать две-три страницы.
Если бы уметь все планировать и предусматривать, как Сибел, можно было бы столько успеть! Она бы непременно придумала, чем заняться, сидя в автобусе, попавшем в пробку, а Айше только нервничала. Ей после лекции в университете предстояло еще ехать в частную школу, где она преподавала французский. В промежутке было время заехать домой, что-нибудь съесть и принять душ.
Айше улыбнулась.
«Принять душ» – по классификации Сибел: дело, которое нельзя отложить, которое не сделается без моего участия, которое касается меня лично, но задевает и других (не ходить же потной!), на которое требуется от десяти до пятнадцати минут и во время которого можно думать о чем угодно! Хорошо еще, что мне не надо рассчитывать, где в это время должны находиться дети.
А писать роман – интересно, какое дело? Касается ли оно только меня? И я чувствую, что его нельзя отложить! Давай-ка по методу Сибел: расслабься – и прикинь, чем закончить третью главу!
Айше обожала детективы. Как многие.
Но, в отличие от этих многих, ей в этом категорически нельзя было признаваться. По роду своей деятельности детективы ей полагалось презирать, и нужно было лишь уметь поговорить о признаках этого жанра, о его эволюции и влиянии на нормальную серьезную литературу. Которую Айше преподавала, знала как свои пять пальцев и любила.
– Ну почему нельзя любить детективы? – жаловалась иногда Айше своей соседке и теперь уже подруге Сибел. – Вся наша университетская публика настолько высокомерна! Как будто для собственного удовольствия сами Пруста или Джойса регулярно читают. Я, кстати, и их читала и читаю! А детективы – это совсем другое: как шахматы, например, или кроссворды, или вышивание крестиком. За это ведь меня бы не упрекнули?
И вот в один прекрасный момент Айше поняла, что хочет написать детектив сама. И может. И напишет. И вообще этот детектив уже весь готов и так и просится на бумагу.
«Это, кажется, Расин сказал о своей «Федре»: «Она готова, осталось только ее написать», – подумала тогда Айше. В свои тридцать лет она была лучшим в университете и, может быть, во всей стране специалистом по истории английской и французской литературы, поэтому цитата в качестве своей мысли была для нее совершенно естественна.
О романе она сказала только Сибел.
Айше не любила говорить о важных, но еще не завершенных делах. Из суеверия. Только скажешь что-нибудь в будущем времени, и успеха не жди. Эту мысль она еще в юности подцепила в романе Дюма-отца – самом неподходящем месте для обретения умных мыслей. И роман-то она читала ради практики во французском. Но запомнила, как какая-то дама сказала с горечью: «Я пренебрегла любовью человека, который никогда не говорил «я сделаю», а всегда «я сделал»!»
– Глупости, –
