власть захватил. Тогда, помнится, много случаев было, когда женщины вместе с детьми и стариками шли, не сомневаясь, прямо на танки и останавливали армию своей волей и бесстрашием, всегда присущими чеченскому народу. Тогда у всех были надежды и идеалы. Но они были цинично растоптаны. А на смену идеалам пришли усталость и равнодушие.
Он входил в село и понимал, что его заметили издали, потому что на улице было слишком много людей, желающих узнать, кто это такой вышел из микроавтобуса и идет к их домам. Его, конечно, не узнали, но люди, в основном, женщины, стояли на тротуарах у своих и чужих калиток небольшими группами, тихо перешептывались, здоровались в ответ на его приветствия, однако ничего не спрашивали. Время такое, что в каждой семье, наверное, есть, кого ждать, и люди ждут постоянно, что кто-то вернется. Даже если человек погиб официально, его все равно ждут, потому что уже много случаев было, когда возвращались те, по ком плакать устали. И люди смотрели на Джамбулата, гадая, кто он такой, и в чей дом направляется, и радость он несет или горе…
Джамбулат, как решил еще раньше, шел к дому Ризвана Саадуева, местного старейшины, надеясь, что тот жив еще. Он бывал в его доме семь лет назад, тогда его встретили уважительно, и он сам уважительно отнесся к дедушке Ризвану…
Хамзат принес два армейских котелка с какой-то кашей. Он сам, как и Таймасхан, был совершенно неприхотлив в еде. Главное, чтобы в пище не было свинины После еды, когда, отставив котелки, Хамзат вытянул для отдыха ноги, Таймасхан спросил:
– С Далгатом договариваться будем?
– Надо хотя бы выяснить, что он затеял. Я знаю, как его поставить на место. Может быть, даже получится сделать из противника союзника. Хотя и не уверен, что ненадежный союзник нам нужен. Сами справимся… Он нужен был только тогда, когда мы здесь устраивались. Но и в этом случае он предпочел сделать гадость.
Таймасхан согласно кивнул.
– Союзник нам здесь и не и нужен. А Далгат сразу слишком круто на меня двинулся. Я бы тоже хотел сказать ему пару слов. Может быть, съездим?
– Лучше сначала позвонить.
– По телефону говорить с ним не буду. Это со стороны будет выглядеть так, что я его пугаю. Я никогда и никого не пугаю. Если мне необходимо, я решаю вопрос сразу.
– Чтобы решить его сразу, надо хотя бы вечера дождаться. В темноте проще добраться до его дома. И в сам дом войти. Он живет, кстати, неподалеку. Можно пешком дойти…
– Тогда вечером и сходим.
– Но я сначала все же позвоню. Может быть, и не придется действовать кардинально. Хотя Далгат не горец, верить ему трудно[7]. Может пожать руку и выстрелить в спину…
– Тогда, может, и договариваться не стоит?
– Попробовать следует… Я прочувствую ситуацию. Но, в любом случае, осторожность соблюдать надо. Это я всегда помню.
– Звони, –
Жители Чечни традиционно делятся на горцев – ичкерийцев и чеченцев – жителей долин. Горцы всегда считались бедными воинами и абреками, жители долин предпочитали войне земледелие и торговлю.
