Еще бы, он сидит тут, книжки свои умные почитывает, а она крутится, со всеми общается, от одних разговоров этих на двух языках к вечеру голова гудит.
Мысль, однако, вполне…
В поселке было два таких дома, обе половины которых принадлежали одной семье. В одном постоянно, даже зимой, жила странноватая женщина, русская, но хорошо знавшая турецкий язык. Она непременно подходила ко всем приезжавшим туристам, заговаривала, однако никогда никого не приглашала в гости и не ходила никуда, кроме рынка и ближайшего супермаркета. Сторож сказал, что у нее тяжело болен муж, лежит, не встает, что с ним, Татьяна понять не смогла, но, видимо, что-то серьезное. Зачем им, двоим, два соединенных дома, если они никогда никого не приглашают? Можно попробовать поговорить, почему нет.
Второй дом был совсем недалеко от того, который снимала Маша и который теперь надо было быстро, за два дня, освободить. В нем тоже было не так много обитателей, и с его хозяйкой по имени Эмель Татьяна была знакома. Тоже вариант.
Нет, Борис-то каков! Молчал, молчал – и выдал вполне здравую мысль. Обычно ты его ни о чем не спрашивала, шепнул какой-то тихий внутренний голос, вот он и молчал. Но, с другой стороны, не делиться же с ним… замучает поучениями, упреками… как будто она сама не понимает, что такое хорошо и что такое плохо! А что делать? Сидеть, как он, получать мизерную зарплату и книжки читать?
– Или еще с Крисом поговорить можно, – истолковав ее молчание как неодобрение, продолжил Борис, – он же риэлтор, всех знает…
– Я сама риэлтор не хуже твоего Криса! Сама и разберусь! – это было несправедливо, все-таки он ей подсказал хоть какую-то возможность выхода, но Татьяну, никогда подолгу не задерживающуюся ни на одной мысли, если та не была связана с ее работой, меньше всего занимали вопросы справедливости.
Особенно сейчас. Впрочем, у нее все и всегда было «сейчас». Она набрасывалась на любую возникающую проблему, как изголодавшаяся кошка, быстро и сразу, ничего не откладывая и ни о чем не жалея. Вот сегодня дала слабину… но оно и понятно, и вообще, хватит сидеть, если решила, что делать дальше.
– Пойду, поговорю, некогда время терять! С Крисом своим сам разговаривай, может, узнаешь что-нибудь, – она поднялась и одернула сарафан. – Переодеться, что ли? Сентябрь почти, а жарко как!
– Переоденься, – поддержал Борис, старательно не глядя на ее мятый выцветший сарафан. Сейчас она снимет этот, цветастый, и наденет тот, который в клеточку. Скучно на этом свете, господа: ни с какой стороны никаких неожиданностей.
Разве что акулы да мелкие сложности, которые его недалекая деловая жена принимает за вселенскую катастрофу.
– Кстати, Тань… ты бы Машу свою предупредила… я вчера ее сестру с Крисом видел, сидели в парке, кошечек кормили…
– И чего? – приостановилась заинтересованная Татьяна. Вот это правильно, хороший ход: сплетни она любит, пусть пользу приносит!
– А то, что Крис, насколько я понимаю,
