style="font-size:15px;"> Сине-фоно. 1917. № 11–12. С. 26–27, 35, 97; Прибой. Гельсингфорс, 1917. 6 августа; Великий Кинемо: Каталог сохранившихся игровых фильмов России, 1908–1919. М., 2002. С. 364, 370.
278
Показательно, что даже делегаты общероссийского казачьего съезда почтили память лейтенанта Шмидта вставанием и пением «Вечной памяти». См.: Казачий съезд // Новое время. 1917. 8 июня. Среди делегатов были и будущие активные участники Белого дела. О политике памяти в Севастополе см.: Колоницкий Б. И. Память о Первой российской революции в 1917 году (Случаи Севастополя и Гельсингфорса) // Cahiers du Monde Russe. 2007. No. 48 (3). P. 519–537.
279
Съезды и конференции конституционно-демократической партии. М., 2000. Т. 3. Кн. 1. 1915–1917 гг. С. 362, 365.
280
Abraham R. Alexander Kerensky. P. 50.
281
Тан. А. Ф. Керенский. Любовь русской революции. С. 3.
282
Колоницкий Б. И. Символы власти и борьба за власть. С. 222–223.
283
Осенью же 1917 года, когда критика Керенского усилилась и в рядах социалистов-революционеров, в вину ему ставилось и то, что он не отозвался должным образом на призывы ЦК партии организовать перезахоронения эсеров-террористов: «Могилы же наших товарищей так и остались заваленными всяким мусором, и мы лишены возможности исполнить свой долг перед нашими героями» (Веденяпин М. Издевательство над священными останками // Дело народа. 1917. 17 октября).
284
Великий князь писал Керенскому 9 марта: «Наша вчерашняя беседа оставила во мне самое светлое и отрадное впечатление. Моя лепта на памятник декабристам обеспечена от всей души» (Красный архив. 1927. Т. 5 (24). С. 209).
285
Керенский А. О памятнике жертвам революции (письмо в редакцию «Дела народа») // Дело народа. 1917. 8 апреля. Можно предположить, что некоторые современники уделяли этой инициативе министра особое внимание, недаром письмо включалось тогда в издания его речей. См., например: Речи А. Ф. Керенского о революции. Пг.: Брошюра. С. 59–60; Речи А. Ф. Керенского о революции / С очерком В. В. Кирьякова «Керенский как оратор». С. 59–60. Возможно, письмо Керенского было спровоцировано иными планами возведения памятника декабристам в Петрограде: «При новом строе совершенно немыслимо сохраняться памятнику Николаю I. <…> А на пьедестале, если по техническим условиям это окажется возможным, воздвигнуть памятник декабристам» (Пантелеев Л. Памятник декабристам // Дело народа. 1917. 30 марта). Также можно предположить, что это мнение разделяли и некоторые товарищи Керенского по партии, поскольку письмо было опубликовано в центральном органе социалистов-революционеров.
286
Такой прием уже в марте использовали и некоторые офицеры. Например, выбранный моряками командир Гвардейского экипажа заявлял: «Товарищи! Сто лет назад, когда в России началось первое революционное движение, когда декабристы вывели на улицу петербургские полки, гвардейский экипаж первый вышел на улицу. Офицеры гвардейского экипажа подали руку матросам и повели их на Сенатскую площадь» (Дело народа. 1917. 19 марта).
287
М
