ведь это сам Каганов, – Молодцов приветствовал посетителя с показной улыбкой делового человека и потряс его руку. – Входи, входи.
Михаил последовал за Олегом в его роскошный кабинет. Будучи весьма представительным мужчиной лет пятидесяти, в очках в стальной оправе, с круглым лицом и с жидкими волосами, Молодцов выглядел человеком, вполне довольным своим положением в обществе. Темные панели стен кабинета были сплошь увешаны памятными дипломами и поздравительными адресами от общественных и благотворительных организаций. Здесь же висели в рамках фотографии самого Молодцова в обществе губернатора, двух-трех популярных актеров, нескольких писателей и даже одного депутата.
Сидя за красивым внушительным столом, Олег Молодцов являл собой портрет преуспевающего бизнесмена, профессионала в своем деле. Кожаное кресло с высокой спинкой казалось троном, а его собственное отражение на зеркальной поверхности стола было более пышным и великолепным, чем отражение горы в зеркальной глади альпийского озера.
Молодцов кивком указал Михаилу на стул. Журналист сел и сразу же отметил про себя, что опустился гораздо ниже уровня глаз собеседника. У него возникло хорошо знакомое чувство легкого испуга. Вся обстановка как будто способствовала этому.
– Приятный кабинет, – констатировал он.
– Спасибо большое, – ответил Молодцов с улыбкой, от которой его щеки собрались складками возле ушей. Свободно откинувшись в кресле, он слегка барабанил согнутыми пальцами по столу. – Мне он тоже нравится. Здесь спокойно.
«Здесь тебе спокойно, – подумал Каганов. – Ну и ну».
– Как обстоят дела в «Вечерке»?
– Вполне сносно. Ты получил сегодняшний номер?
– Да, мне он очень понравился. Он сделан в хорошем стиле. Должен отметить, что ты привнес в газету настоящую атмосферу большого города.
– Да…
У Каганова внезапно пропала охота говорить.
– Я рад, что ты с нами, Михаил, мы уверены, что у нас будут добрые отношения.
– Да, да, разумеется.
– И что же у тебя на сердце?
Каганов немного поерзал на стуле, а затем поднялся. На этом стуле он чувствовал себя микробом под микроскопом. «В следующий раз я захвачу с собой собственный большой письменный стол», – подумал он и начал ходить по кабинету, стараясь выглядеть независимо.
– Нам о многом предстоит поговорить за этот час, – начал он.
– Мы можем встречаться чаще.
– Конечно. Так вот, я хочу тебе сказать, что этой ночью исчезла Светлана, моя дочь. О ней ничего не слышно, и мы не знаем, где она… – Он коротко описал Олегу суть их раздора с дочерью и его предысторию. Молодцов слушал внимательно, не перебивая.
– Ты думаешь, что она отвергла ваши традиционные ценности, и это тебя огорчает? – спросил он под конец.
– Я
