за жизнью, сбиваюсь местами:Взывая к серьёзности, сеешь беспечность.
Костлявая в Белом отчётливо в ухо:
«Пойдём, дорогая?» – торопит с ответом,
А я не спешу, подождёт и старуха, —
Любовь обещала взаимности летом…
Вдохнови на
вдохнови на стихи —
данью лестнице жизни, столь шаткой…
что на дне, что средь звёзд —
не позволь превратиться в статичность…
по ночам тишина,
проникая в пространство украдкой,
пробуждает во мне
до сих пор неизвестную личность…
мой герой слишком слаб,
чтоб лишиться приятной привычки,
то, как принято здесь, —
явно проще, чем как-то иначе…
впрочем, кто нынче храбр?
с уст романтика – речи цинички,
но есть плюсы свои —
он доволен, что фея не плачет…
Французское имя
отключу телефон – спи, французское имя!
пусть остынет дисплей, льётся пауз отрада,
продолжаешь играть, я – рабыня?.. богиня?..
неизвестно, кто ты – наказанье?.. награда?..
второклашкой – по лужицам, справа налево
изучая тебя от мечты до испуга, —
нас не ждут алтари – мимолётною Евой
полетаю чуть-чуть по периметру круга.
пусть расскажут глаза о секретах мистерий,
завтра в Храме Души – предпасхальная служба,
распахни в тайный мир приоткрытые двери,
в нём – чуть большее, чем беспредельная дружба.
Вавилонская башня
расслабься, друг другу не надобно лгать,
нам в жизни с тобою, в одном из уроков,
ступая по лезвию полу-намёков,
пристало красиво, но молча играть…
мат в шахматной партии – целый обряд:
кто первым из нас упадёт в откровенья,
известные до и по ходу движенья,
озвучив: «мне больно! довольно!»?.. мой взгляд
ты хочешь читать между строчек, не струсишь?
вдруг «завтра» проснётся в эпохе вчерашней?
не рухнет ли мир Вавилонскою башней,
что вместе мы строили N лет подряд,
когда ты войдёшь в заповеданный сад,
плод сорвёшь и… надкусишь?..
Из другого теста
Печально ангелы поют,
Колокола звонят тревожно:
В пути запутаться несложно,
Земля – обманчивый приют…
Твой мир – реальность, он хорош,
Но в нём мечтам не хватит места,
Ты из другого сделан теста,
Тебя другой кромсает нож…
Позволь мне ласково молчать
В обмен на кроткую улыбку,
Не совершай в судьбе ошибку,
Срывая тайную печать…
Плюс 45
В арабской вязи вязнет слух,
В плюс сорок пять съезжает крыша…
Когда, казалось, Бог был глух,
На самом
