на рабая и с еще большим вниманием прислушивались к сказанному. Рабай уловил их сосредоточенное внимание и продолжил начатый разговор с новорожденным мальчиком, но только не вслух, а в своих мыслях: «Ты не такой, как те дети, которых я видел до тебя! Я не стану спрашивать у тебя, кто научил тебя мысленному общению?! Но для меня! А я учитель. Обучаю детей и взрослых людей священному писанию. Только интереса ради хочется понять не тебя, потому что с тобой отдельный разговор, а себя!» – «Ты разумен, но мудрость от Всевышнего! Тебе, как и никому, не ведомо о будущности. Знаешь ли ты, что дома тебя ожидает радость?» – «Нет! Не знаю». – «Сколько земных лет ты занимаешься обучением других, подобных тебе?» – спросил малыш.
«Уже более двадцати лет. Многие из моих учеников стали мудрецами и учителями. Но полного удовлетворения я не испытываю. Возможно, что-то я делаю не так!» – отреагировал рабай на заданный вопрос.
«Над твоей головой поставлена корона, но она не излучает света Торы. Скажи. Или ты берешь материальную плату от родителей всех детей, которых обучаешь священному писанию?» – вновь прозвучал вопрос в мыслях рабая.
И он отвечал: «Да! Но разве обучение без материальной оплаты совершенно?»
«А разве ПРЕСВЯТОЙ ГОСПОДЬ БОГ, ВСЕСИЛЬНЫЙ мой, востребовал материальную плату за СВЯЩЕННУЮ ТОРУ СВОЮ?» – и на этом вопросе их беседа закончилась.
После недолгого осмотра новорожденного мальчика Моше-Хаим обратился к Мордехаю и сказал: «Позвольте заметить, господин Мордехай! Вы позвали меня осмотреть вашего сына и подтвердить, что он здоров и готов к Брит-Мила через три дня?! Таки я хочу вас обрадовать! Мальчик абсолютно и совершенно здоров для этого обязательного обряда. Но обрезание ему не понадобится».
«Позвольте объясниться, ребе! Мы не знаем, как вас понимать. Да! Я и моя жена Сара не религиозные, но мы евреи. Именно поэтому хозяин компании, в которой я имею честь работать, посоветовал мне вас, как знающего многие тонкости истины священного писания!» – занервничал всегда спокойный Мордехай. На что р. Моше-Хаим, спокойно отвечал: «Вы, Мордехай, умный и скромный человек. Мне ни в коей мере не хотелось нанести вам какую-либо обиду. Сообщу вам, дорогие Мордехай и госпожа Сара, только одно! Ваш сын пришел в этот мир обрезанным по всем законам нашей Святой ТОРЫ».
Мордехай задал вопрос: «Уважаемый ребе! А насколько это возможно?»
И рабай ответил со всем уважением к этим людям: «Вообще-то такая возможность была предоставлена роду Аарона-когена из колена Левитов. Поэтому даже сегодня, но, правда, очень редко, такое происходит. Мордехай! Я очень извиняюсь! Но вы могли бы ответить на вопрос о том, имеют ли ваши родители какое-либо отношение к колену Левитов?!» – р. Моше-Хаим в упор посмотрел на Мордехая.
Тот немного смутился, но ответил достаточно правдиво и полно: «Моего отца зовут Михаилом. Имя моей мамы Рахель. С моего рождения, насколько я себя помню, никто из них никогда не рассказывал о том, к какому роду или к какому колену
