ругала,Он недоволен сам собою был,
Но совесть в нем покуда не дремала.
И жалко ему было Аминат,
Которую он запер, как зверушку,
В чужой квартире средь чужих вещей,
Где превратилась девушка в старушку.
Она была пуглива, словно лань,
И бурных ласк его она боялась,
Когда пытался он ее ласкать,
Она в укромный угол забивалась.
И жалобно скулила, как щенок,
Которого от матери отняли…
Бежали дни и ночи, но, увы,
В ней ничего они не изменяли.
И даже слезы детские ее
Мураду, будто жвачка, надоели –
Ни запаха, ни вкуса больше нет,
А выплюнуть не можешь в самом деле.
…Не то его законная жена,
Она и впрямь в постели, как тигрица,
И так умеет мужа ублажать,
Что до утра потом ему не спится.
В интимном царстве ей неведом стыд:
Она там и раба, и королева,
От страсти лишь лицо ее горит,
Когда она божественна, как Ева.
Она не жвачка – мятный леденец,
Который вовсе не надоедает,
И чем он дольше держится в губах,
Тем он скорей и сладостнее тает.
Она вселяет радость и задор
В любовные забавы, как в искусство,
До кончиков ногтей принадлежа
Лишь этому взволнованному чувству.
Она сама – как бешеный огонь,
Который образумить невозможно,
Поэтому всегда ее любовь
На золотое зарево похожа.
… Но лед и пламень как соединить?
На сей вопрос не знал Мурад ответа
И ждал он, что Марина, может быть,
Ему поможет делом иль советом.
– Ах, что ты, бедный мой Мурад, –
Вздохнула горестно Марина, –
Проблем себе не создавай
И больше не сгущай картины.
Я с ней расстаться не прошу,
Когда закон ваш позволяет
И Аллах… Пускай же будет впредь
Она жена тебе вторая.
А я останусь навсегда,
Мой дорогой, женою первой!..
Все козыри в моих руках,
Но не хочу казаться стервой.
Я предложу тебе свой план
По воспитанию дикарки,
Которую мы сообща
Рабою сделаем послушной.
…Итак, пусть посидит одна
В квартире и поголодает,
Зато потом, Мурад, она
Как рыбка станет золотая.
И будет по пятам ходить
Повсюду за тобой, как кошка,
Но ты для этого ее
Поморишь голодом немножко.
И страхом… Дня четыре-три
Вообще не появляйся в доме,
Чтобы все время провела
Она в губительной истоме.
Посмотришь, милый, быстро как
Сработает мое коварство,
Ведь страх и голод испокон
От спеси лучшее лекарство.
Пускай она денек-другой
Сурово брови свои хмурит,
Зато на третий день, родной,
Посмотришь –
