когда уральцы укрылись у крыльца. Захват Сысой планировал с рассветом, к этому времени «Страж» должен был, не разгоняя пар в котлах, сплавиться к пристани и помешать чужакам уплыть, или спрятаться в городе. Сысой предположил, если при захвате чужаков поднимется шум, «Страж» отвлечёт подмогу, а дружинники успеют забаррикадировать ворота. Да и захватывать людей в кромешной темноте чужого дома не самая лучшая идея, если хочешь оставить их живыми, даже некоторых.
Светает в октябре поздно, но длинные осенние сумерки подняли плохо спящих хозяев задолго до рассвета. Хозяйка спешила накормить оставшуюся от ревизии скотину и приготовить завтрак «гостям», сытые будут добрее. Перехваченная у крыльца, она довольно внятно и подробно объяснила места ночлега чужаков. Сысой, убедившись в её разумности, отправил бабу к пустующим воротам, чтобы организовала баррикаду вместе с соседками, велев поднимать только баб, чтобы мужские голоса не разбудили воинов на берегу.
Сысой, как и все дружинники, был приучен Беловым не считать врагов глупее себя. Он сам наверняка поставил бы ночное дежурство на берегу, это слишком очевидно. Убедившись, что женщина всё поняла правильно, бражинец с напарником вернулись в дом, подражая походке хозяйки. Чужаки ночевали в самой большой комнате, все четверо, – клерки на полатях, воины на полу, в центре. Воинов Сысой решил глушить прикладами ружей, в крайнем случае, стрелять, а клерков брать живыми, как выйдет.
Вышло не очень, один из охранников проснулся и вывернулся из-под удара, воткнув нож в живот дружиннику. К счастью, предусмотрительный командир заставил всех надеть кирасы, он не мог забыть гибели своих ребят зимой. Эта перестраховка спасла жизнь дружинника, но погубила самого чужака. Сысой, заметив попытку сопротивления, застрелил того из револьвера и, уже не скрываясь, начал скидывать клерков на пол, глушить рукояткой револьвера и связывать. Наскоро связали троих, шустрому покойнику верёвки не понадобились. Построив напуганного хозяина, велели организовать оборону ворот, охрану пленников, обыскали связанных, и два дружинника побежали к воротам.
Там уже суетились бабы, вытаскивая из дворов жерди и перегораживая проём ворот. Бражинцы быстро начали помогать, закидывая возникшую баррикаду кадушками, старыми желобами и поилками для скотины. Когда высота завала достигла внушительных размеров, подошёл староста с двумя десятками мужиков, сжимавших дубинки. Топоры и косы, как, практически всё железо, были отобраны в счёт «долгов» по недоимке. Судя по синякам и разбитым недавно в кровь лицам мужиков, те не горели желанием решить вопрос мирно, помощники надёжные, не ударят в спину.
К этому времени поднялся шум в лагере чужаков, это «Страж» мирно дрейфовал к пристани, разбудив всех своими необычными очертаниями. Сысой распорядился выставить мужиков на городские стены, вернее, на частокол, особенно со стороны Камы. Сам он с дружинником забрался на баррикаду у ворот, наблюдая развитие
