судьбу не испытывать… Давайте не спешить, кто их знает. Извини, Цунами.
– Да нет, я согласна, – проворчала морская принцесса, сердито взмахнув крыльями. – Но всё же, какое бесстыдство: сначала усыпить нас насильно, а потом поставить в очередь, как каких-нибудь…
– Ну да, ну да, – хмыкнула Ореола. – Нет чтобы просто заковать в цепи в пещере и морить голодом денька два, а потом бросить в тюрьму после того, как мы спасли королевское яйцо… Ах да, это же только у морских принято!
– Зато здесь хотя бы кормят! – поспешил объявить Глин, заглушая гневные вопли Цунами. Он прихватил с собой из спальни целую охапку фруктов и теперь довольно раскладывал перед собой. – Вот это, интересно, что такое? – поднял он ветку, покрытую ярко-жёлтыми солнечными плодами.
Драконята охотно присоединились к пиршеству, и даже Ласт немного приободрился. Не хотелось есть одной Ореоле. Она скормила ленивцу маленький оранжевый фрукт, но сама не стала. Джамбу нисколько не преувеличивал: солнце восстанавливало силы лучше самых изысканных яств. Странно, вообще-то. Но думать об этом не хотелось, а особенно – о том, чего она лишилась, томясь почти всё детство в пещере вдали от солнца.
Отгоняя печальные мысли, Ореола ходила взад-вперёд по площадке и поглядывала в сторону королевского жилища. В широких окнах мерцала радужная чешуя ярко-синих, жёлтых и изумрудных оттенков, мелькали гирлянды из белоснежных бутонов драконьего цветка. Судя по всему, цветы здесь были вместо драгоценных камней.
Ореола взглянула на Цунами. Жемчужное ожерелье, подарок матери, так и висело на шее морской принцессы. Она как будто и не вспоминала о нём, но время от времени рассеянно перебирала когтями жемчужины.
Ну и что, подумала Ореола. Зато её мать психованная и злая. Лучше никакой матери вообще, чем Коралл!
– Что у тебя за дело к королеве? – спросила она у первого дракона в очереди.
Он вздрогнул от неожиданности.
– А… э-э… хочу просить поменять мне работу. Сейчас я учу драконят собирать фрукты, но думаю, что лучше справился бы, скажем, с уроками солнечного сна.
Ореола едва сдержалась, чтобы не расхохотаться. Дракон явно не шутил. Выходит, здесь и такому учат? Но спрашивать о подробностях она постеснялась.
– А у тебя? – повернулась она к следующему, высокому и бледно-оранжевому, у которого в завитке хвоста сидел с хмурым видом серо-голубой дракончик.
– Вот, привёл для наказания, – кивнул на него дракон. – Нашёл, видишь ли, себе развлечение: заталкивать ягоды в нос спящим.
Шалун презрительно фыркнул и скорчил Ореоле страшную рожу. Она ответила тем же – дракончик отвесил челюсть от удивления.
– Лучше меня спроси! – зарычал третий дракон в очереди, один из двоих с красными пятнами гнева по всему гребню – таких сердитых радужных Ореоле видеть ещё не приходилось.
– Хе-хе, – сонно хмыкнул «учитель сна». – Мангр опять явился жаловаться.
Оранжевый оглянулся с усмешкой.
– Да, опять! –
