крик сдержала, крестясь и поминая всех святых, со всех ног помчалась в бар. Там и просидела всю ночь, запершись.
– И ты никому об этом не рассказала??
– Конечно, нет – тебе первой. Как бы я объяснила, что ночью на втором этаже делала? Пришлось бы и о бренди рассказывать, тогда точно дядя бы мне голову оторвал. Самое обидное, что от ужаса я даже забыла, зачем в бар шла. Так и не выпила, не до того мне было. Всю ночь в страхе тряслась, – закончила свою историю Софи. – Ну ладно, пошла я. Дядя, наверное, меня уже ищет. Приятно было познакомиться! Приходи, если скучно будет. Я практически никуда не выхожу отсюда, моя комната самая дальняя от сауны. Пока!
Софи убежала, а я, немного посмеявшись, задумалась. Кажется, не одну меня здесь галлюцинации преследуют. Не нравится мне это. Не нравится… Затушив сигарету, я по лестнице поднялась на балкон второго этажа. Осталось обследовать еще два.
На третьем этаже балконов в сад уже не было, да и окна в галереях, хотя и огромные, но до пола не доходили. Западная узкая галерея была пуста. Кое-где на стенах висели картины современных мастеров. В северо-восточном углу располагалась большая комната. Дверь была не заперта, и, заглянув туда, я решила, что здесь обосновался Дэн. За комнатой Дэна был большой холл с кожаной мягкой мебелью и бильярдным столом. Северо-западный угол занимал уютный домашний кинотеатр, а из западной галереи был вход в огромную светлую студию, во всяком случае, я бы заняла этот зал под студию. Комната была практически пуста, а на полу стояли еще не распакованные большие ящики.
Далее галерея вела в огромную мрачную часовню с темными гобеленовыми стенами и выложенным черной смальтой полом. Там же висели старинные иконы, стояли огромные серебряные подсвечники и канделябры, а в центре рядами располагались скамьи. Свет еле пробивался сквозь цветные витражи и падал на пол кровавыми лужами. Часовня подействовала на меня угнетающе, и я поспешила уйти оттуда.
Зато следующая за часовней комната оказалась библиотекой, которую я и искала. С трудом открыв тяжелую, осевшую резную дубовую дверь, я застыла в немом изумлении. Понятно, что, находясь в южном крыле, она не пострадала от огня, но оказалось, это было единственное место, которое осталось неизменным со дня постройки особняка. Даже пыль, лежавшая повсюду, казалась столетней. Плотно прикрыв за собой дверь, я вошла в это застывшее во времени царство.
Стеллажи из красного дерева, плотно заставленные книгами, уходили под самый потолок. К верхним полкам вели легкие приставные лесенки. Судя по корешкам, книги были на самых разных языках, я увидела даже арабскую вязь, но большинство, ясное дело, на английском. Посередине стоял огромный дубовый стол, на котором в беспорядке валялись книги. Очевидно, это была уже работа Майкла.
Усевшись в удобное кожаное кресло, я попыталась разобраться, что он здесь искал. Я начала перебирать толстые фолианты. В основном это были книги по истории Америки и описания индейских племен, но меня привлек большой старый альбом, лежавший обособленно. Открыв его,
