эти слова, бес Прыгун подскочил и от радости чуть с карниза не свалился.
– Ай да Юлька, классно придумала! Отличный маленький повод для большой домашней войны!
Зато Ангел Хранитель Иоанн, Аннушкин опекун, в тревоге всплеснул крыльями:
– Юлиус, немедленно укроти свою отроковицу! Ты представляешь, как взбесятся Жанна с Жаном?
– Это-то представить нетрудно, но я совсем не представляю, как остановить Юлию.
– Да ты хоть попытайся!
Ангел Юлиус подошел к Юльке, склонился над нею и стал на ухо что-то шептать ей.
Юлька нетерпеливо потерла ухо.
– Ну, папка!
Мишин задумался.
– А если Жанна не захочет уступить вам комнату? – спросил он.
Прыгун за окном двумя антеннами насторожил свои рога. Он строил Юльке рожи и что-то подсказывал на пальцах.
Хранитель Юлиус на него покосился и снова принялся шептать подопечной на ухо.
Юлька затрясла головой и почесала ухо.
Ангел Юлиус укоризненно вздохнул и отошел от нее. Прыгун же радостно закивал своей козьей мордой и завилял закрученным в спираль, как у хамелеона, хвостом.
– Жанна уступит! – надменно заявила Юлька. – Должна уступить, если хочет стать нашей мачехой. А то мы ведь и передумать можем!
Папа усмехнулся Юлькиной самонадеянности.
– Похоже, братие, впереди нас ждут крупные неприятности, – сказал Ангел Юлиус Иоанну и Димитриусу, Хранителю Дмитрия Сергеевича.
Ангелы тревожно переглянулись.
– Хорошо, я попытаюсь уговорить Жанну, – сказал Мишин, но было заметно, что он и сам не очень-то верит в успех такого предприятия.
Девочки поцеловали отца и отправились гулять. Наедине Аннушка еще раз попыталась отговорить сестру меняться жильем с будущей мачехой.
– Разве нам с тобой плохо в нашей комнате, Юля? Зачем нам стеснять Жанну? Это нехорошо и даже как-то несправедливо выходит, хоть она и противная…
– Ага, ага, ты сама ее не любишь!
– Не получается у меня любить Жанну, – вздохнула Аннушка.
– Так ей и надо! Пусть не воображает, что она в доме хозяйка, а то станет мачехой и начнет нас притеснять.
– А не получается, что мы уже сами начинаем ее притеснять?
– Ее притеснишь! – отмахнулась Юлька.
К немалому удивлению Мишина, Жанна, когда он сообщил ей о желании девочек поменяться с нею комнатами, спорить не стала. Она побледнела, затем покраснела, после чего сразу же посинела, и ее накрашенное лицо от смешения искусственных и естественных красок стало фиолетовым. Но Жанна взяла себя в руки, прикинулась кроткой овечкой и тихо сказала Мишину:
– Как скажешь, Митенька. Я готова уступить девочкам свою комнату, если ты считаешь, что так нужно.
И
