нь в ушах у Лики и правда были бабушкины сережки с маленькими изумрудиками.
Произнеся эту глубокомысленную сентенцию, мэтр прошествовал дальше, на Олимп, где он обитал, и больше никогда о ней не вспомнил. Но Лика запомнила эту фразу навсегда и повторяла ее при каждом удобном случае.
А удобный случай представился довольно скоро – Лике сделал предложение очень богатый человек, банкир и крупный предприниматель Эрнст Володарский. При этом он спросил будущую жену, что она хотела бы получить в подарок.
– Великий режиссер Началевский сказал, что мой камень – изумруд!
– Изумруд так изумруд!
Банкир в то время был очень увлечен Ликой, кроме того, считал, что драгоценности – это хорошее, надежное вложение денег. Он расстарался и купил невесте потрясающие изумрудные серьги. Серьги эти были с историей, да еще с какой! Когда-то, сто лет назад, они принадлежали княгине Рахметовой, и в них она была изображена на знаменитом портрете работы Серова.
Серьги Лике очень понравились, и она носила их практически не снимая, хотя муж морщился и говорил, что такие дорогие вещи не следует носить каждый день. Разумеется, у нее было много других серег, но эти она любила больше всех.
Итак, Лика Володарская очень любила изумруды.
Проснувшись в этот день и выпив первую чашку кофе (в постели), она вспомнила, какой сегодня день, и позвала мужа:
– Хомячок!
Муж не откликнулся.
Лика недовольно надула губки и позвала громче:
– Хомячо-ок!
Из соседней комнаты появился муж. Он был уже в брюках и рубашке и завязывал галстук.
– Что тебе? – спросил Володарский с некоторым раздражением в голосе и скосил глаза на часы.
– Хомячок, надеюсь, ты не забыл, какой сегодня день?
– Разумеется, нет… – ответил муж, но по его наморщенному лбу Лика поняла, что как раз-таки забыл.
– Хомячок, сегодня десять лет… – подсказала Лика, с ожиданием глядя на мужа.
Муж все еще молчал.
– Десять лет нашей…
Молчание.
– Десять лет нашей сва…
– Ах, ну да, конечно, сегодня десять лет нашей свадьбы… – кисло протянул Эрик.
– Неужели ты забыл? – Лика, кажется, была готова заплакать. Во всяком случае, губы у нее очень трогательно задрожали.
– Нет, что ты! Конечно, я не забыл! Я все помню!
– А если помнишь… ты уже купил мне что-нибудь? – Лика округлила глаза, как ребенок в предвкушении праздника.
– Нет… извини, ты же знаешь, у меня такое сумасшедшее время… кризис и все такое…
– Значит, ты меня больше совсем не любишь? – Слезы были уже на подходе.
– Да перестань… не говори глупостей… мне просто некогда было. Купи сама что хочешь.
– Правда? – Ликины глаза снова засияли. – Все-все?
– Ну, в известных пределах, конечно… ты же знаешь, кризис и все такое…
– А могу я купить себе новые изумрудики? Ты ведь знаешь, как они мне идут! Помнишь, что сказал великий Началевский?
– Конечно, помню! – вздохнул муж. – У тебя разве забудешь! А теперь извини, мне нужно бежать!
Муж исчез.
Лика потянулась, хотела еще полежать, но раздумала. Впереди был чудесный день. День, когда она купит себе новые изумруды.
Лика встала, приняла ванну, позавтракала и велела шоферу готовить машину.
Первым делом они поехали в любимый Ликин ювелирный магазин «Фермуар».
В этом магазине Лику давно и хорошо знали и встречали там как родную. Правда, в этот раз ее обслуживала незнакомая продавщица, но она вела себя как подобает – льстила, заискивала, говорила комплименты и подавала изумрудные серьги один комплект за другим.
Однако это было не то! Все не то!
Лика смотрела в зеркало и видела, что предложенные продавщицей сережки вульгарны, простят Лику и не идут ни в какое сравнение с ее изумительными серьгами. Приходилось прямо признать, что все эти украшения, несмотря на цену со многими и многими нулями, выглядели дешевой бижутерией.
– Вот померяйте еще эти, Анжелика Георгиевна! – щебетала продавщица. – Они просто созданы для вас!
– Сама их носи! – мрачно отрезала Лика, понимая, насколько издевательски это звучит.
Она вернула расстроенной продавщице последнюю бархатную коробочку, надела свои знаменитые
