крепости, где размещался партизанский отряд; потом спустился в подвал, куда привели освобожденных из гитлеровского плена людей.
– Встать! – скомандовал Иржи Белчо, когда Никонов появился в дверях.
Саша Кротких медленнее всех поднялся на ноги и этим сразу привлек внимание Никонова.
– А ну-ка сядь! – сказал он ему.
Саша Кротких, удивленно посмотрев на всех, сел.
– А теперь встань!
Матрос встал.
– Ну как, исполнять команды научился?
– Понял. Дисциплинка – ничего, подходящая!
– Слава богу, если понравилась, – усмехнулся Никонов. – А теперь рассказывай, как в плен попал. Да только знай: солжешь – не помилую!
– А чего там рассказывать? Затонул наш мотобот, мы в воде плаваем, а немецкий «охотник» на нас прет. Вот лейтенант и говорит: «Ребята, над вашими жизнями я не волен, каждый хозяин своей судьбе, а только я поступлю так…» Выпустил он воздух из спасжилета, пошел на дно. Потом и боцман попрощался с нами. Наконец осталось нас двое… Дальше, что ли, рассказывать, командир?
– Рассказывай, – сухо ответил Никонов.
– Ну ладно, хотя и тошно вспоминать это… Осталось нас, значит, двое: я и Федюнька. Обнял он меня и говорит: «Ну, Сашко, я последним быть не желаю, прощай!» Может, не надо дальше, командир? Не тяни душу!..
– Рассказывай!
– Ну слушай… Подошел немецкий «охотник» и взял меня в плен. Вот и весь мой рассказ. Амба!
– Не понимаю! – и Никонов стукнул кулаком по столу.
– Чего не понять-то?
– Не понимаю, как ты в плен попал!
– Вот чудак, командир! – попробовал отшутиться матрос. – Ведь я только что об этом рассказал.
– Ты о другом рассказал. О том, как ты сдался в плен, вот о чем! А по законам военного времени я имею право тебя расстрелять за это, как за измену Родине, понял?
– Понял, – мотнул головой матрос.
– Ну, тем лучше для тебя. Вот давай пойдем, и я тебя расстреляю.
– Сейчас?
– Да.
– Эх, командир, даже одного дня на свободе пожить не даешь?
– Некогда мне, – сурово ответил Никонов, заталкивая в пистолет обойму, – вон видишь, сколько вас, и с каждым разобраться надо…
Семушкин, покачав головой, растерянно протянул:
– Вот это да!..
– Чего – да? – на корявом русском языке ответил ему Белчо. – Обожди, и до тебя доберемся…
Саша Кротких побледнел, подошел к Никонову вплотную.
– Здорово же ты разбираешься, правых и виноватых – всех в одну кучу валишь!
– Лес рубят – щепки летят… Пошли!
Вышли. Закурили.
– Хорошие сигареты, – похвалил Саша.
– Ничего, курить можно, – согласился Никонов.
Крепость
