академика И. Ю. Крачковского.
Данное издание печатается без изменений.
Ожерелье голубки
Говорил Абу Мухаммад[3] – да простит ему Аллах: – Лучшее, с чего начинают, – хвала Аллаху, великому, славному, достойная его, а затем – молитва о Мухаммаде, его рабе и посланнике, особо и обо всех его пророках вообще. А после того: да сохранит Аллах нас и тебя от сомнения, и да не возложит он на нас того, что нам не под силу! Да подаст он нам, от благой своей помощи, указание, ведущее к повиновению ему, и да одарит нас, от поддержки своей, влечением, отклоняющим от ослушания его! Да не поручит он нас нашей слабой решимости, немощным силам, ветхим построениям, изменчивым воззрениям, злой воле, малой проницательности и порочным страстям!
Твое письмо прибыло ко мне из города Альмерии[4] в мое жилище в славной Шатибе[5]; то, что ты говоришь в нем о своем благополучии, меня радует, и я восхвалил за это Аллаха, великого, славного, прося его продлить и умножить твое благосостояние.
Затем я не замедлил увидеть тебя лично, и ты направился ко мне сам, несмотря на далекое расстояние, отдаленность наших жилищ, не близкую цель путешествия, долгий путь и ужасы дороги. А меньшее, нежели это, отвлекало томящегося и заставляло забыть помнящего, но не того, кто подобно тебе крепко схватился за веревку верности и соблюдал обязательства прошлого, крепкую дружбу, долг сверстника и юношескую любовь и чья дружба была угодна Аллаху великому. А Аллах укрепил между нами из этого столько, что мы восхваляем его и благодарим.
Твои замыслы в этом письме были шире того, что я узнал из других твоих писем; своим приходом ты обнаружил мне свою цель и осведомил меня о своем образе мыслей, повинуясь никогда не покидавшему нас свойству делиться со мною и сладостным, и горьким, и скрытым, и явным. Тебя побуждает искренняя любовь, которую я испытываю к тебе в несколько раз сильнее, не желая за это иной награды, кроме ответа на нее подобным же. Я говорю об этом в моей длинной поэме, обращаясь к Убейдаллаху ибн Абд ар-Рахману, внуку аль-Мугиры, сыну повелителя правоверных ан-Насира[6] – да помилует его Аллах! – а он был мне другом:
Я питаю к тебе дружбу, в которой нет ослабления, хотя дружба мужей иногда марево.
Я предложил тебе чистое расположение, и внутри меня явный образ и начертание любви к тебе.
А будь в душе моей страсть к тебе, я бы ее вырвал и обеими руками совлек бы с нее кожу.
Я не хочу от тебя ничего, кроме дружбы, и ни о чем другом я не веду с тобой речь.
И если я получу ее, вся земля и народы для меня – пыль, а жители земли – мухи.
Ты поручил мне – да возвеличит тебя Аллах! – составить для тебя послание с описанием любви, ее свойств, причин и случайностей[7] и того, что бывает при любви и из-за нее происходит, идя путем истины, не прибавляя и не изменяя,
Абу Мухаммад – значит «отец Мухаммада». Полное арабское имя состоит из следующих частей: 1) названия отца по имени старшего сына: Абу Мухаммад; 2) собственно имени: Али; 3) отчества: Ибн Хазм – сын Хазма; 4) этнического имени, указывающего на место рождения – аль-Андалуси, Андалусский (то есть происходящий из Андалусии, мусульманской Испании) или принадлежность к племени, например аль-Азди, то есть происходящий из племени Азд. Наиболее вежливым считается обращение к мусульманину по имени сына.
Альмерия – значительный город на крайнем юго-востоке мусульманских владений в Испании. В эпоху написания «Ожерелья голубки» Альмерия была центром независимой провинции.
Шатиба (Хатива) лежит в 56 километрах к юго-западу от Валенсии, значительно севернее только что упоминавшегося города Альмерии. Шатиба являлась одной из значительных крепостей Андалусии. В мусульманском мире большой популярностью пользовалась изготовленная в Шатибе бумага, которую вывозили даже в Египет. В начале XI века Шатиба входила в пределы одного из многочисленных независимых королевств, на которые разделялась тогда мусульманская Испания.
Словом «случайность» здесь переведен арабский философский термин, который в специальной литературе обычно передается словом «акциденция». Ибн Хазм, употребляя термин «случайность» не совсем точно, разумеет под ним все те элементы любви, которые не составляют ее сущности и зависят от посторонних причин.
