и нерешительно, напряженно прислушиваясь к сопящей в квартире тишине… Тишина продолжала закладывать уши, как в самолете при его резком снижении. Она позвонила еще раз. За дверью по-прежнему стояло безмолвие. Лида посмотрела на часы. Десять минут четвертого… Еще, по меньшей мере, четыре часа, как домашние отправятся на службу, да ей и самой тоже надо будет бежать на работу.
Она села на ступеньки, прислонившись головой к холодной бетонной стене, исписанной корявой надписью про то, что Машка любит Петю. Через десять минут лязгнул зубами замок двери напротив. Железная дверь распахнулась – и из нее вышел мужчина лет сорока кавказской национальности и тотчас побежал вприпрыжку по лестнице. Через двадцать минут оттуда же возник пожилой мужчина с животом восьмого месяца беременности, он медленно окинул внимательным и оценивающим взглядом Люду, но не проронил ни слова и стал медленно спускаться, грузно опираясь на перила. Еще через пятнадцать минут из чуть приоткрывшейся двери выскользнул патлатый мужик в спортивном костюме.
– А, привет, – сказал мужик. – Ты что на лестнице работаешь? Сколько?
Лидочка струхнула, вскочила со ступеньки, скороговоркой протарабанила:
– Нет, я не работаю. Я тут живу. Вот воздухом вышла подышать…
– А… – понимающе сказал мужик и плюхнулся на ступеньку рядом с ней, по-хозяйски закинув мускулистую пятерню с траурной каймой под ногтями к ней на плечо. Лида резко дернулась, стряхнув руку, будто прыгнувшую лягушку.
– Я же сказала, что я здесь живу. Я сейчас мужа позову…
– Ну-ну, – сказал мужик. – Зови, – и раскатисто, будто эхо по горам прокатилось, засмеялся.
Лида уже перепугалась не на шутку. «Что делать? Звонить и барабанить в свою квартиру, а вдруг и не откроют? А откроют, будет повод от нее избавиться. И будет уже не она пребывать в оскорбленных чувствах, а ее новые родственники…» – думала Лидочка лихорадочно. Мужичок поднялся со ступеньки и, оскалив стальные коронки, сверкнувшие, будто зубья пилы, стал медленно придвигать ее к стене. Липкая ладонь скользнула по ягодицам. Лидочка, бабочкой распластавшись по стенке, выскользнула, пронырнув под мышкой мужика к двери, и нажала звонок, не отпуская его кнопку. В квартире по-прежнему стояла тишина. Кнопку Лида не отпускала и по-прежнему держала что было силы леденеющими от страха кончиками пальцев.
– Помогите! – заорала Лида.
Через минуту она услышала топот стада слонов, бегущего от погонщика, за дверью напротив – и мужской голос изрек через дверь:
– Если вы не прекратите хулиганить, я вызову милицию.
Лида вдруг расслышала шаги и за дверью своей квартиры, но не открывали, а, затаившись за дверью, слушали, что происходит в подъезде.
– Эх, раз… Еще раз… – пропел мужик хриплым баритоном, раздавшимся, точно из старого репродуктора.
– Вы меня поняли?
