Сказал, что приехал на флот устраиваться, через Свешникова. И всё.
– Очень хорошо. Очень. Этой линии и держись, если что… Кстати, матери надо бы позвонить, успокоить. Сказать, что всё в порядке, что отдыхаешь, я здесь…
– Сам и позвони.
Дядя Гриша внимательно глянул на меня, нет ли подвоха, у меня его не было.
– Ладно, – кивнул он головой, – сделаю. Так вот, о деле. Надо его пробить. Узнать, кто такой и что собой представляет.
– Надо бы. Я тогда хотел ещё, но так быстро всё завертелось…
– Ничего, это поправимо. Вот с девочкой, это уже никак…
– С девочкой, – хмыкнул я. – А с Волковым этим, Борисом Фатеевичем, моим клиентом, поправимо? С ним тоже…
– А с ним пока, – дядя Гоша смотрел на меня задумчиво, размышлял о чём-то, – мы торопится не будем. Мы же не МВД с тобой. Не штатники. Нам отчитываться не надо. Мы подумаем, раскинем мозгами…
– Дядя Гриша! – я не удержался, вскричал. – Не надо про разбросанные мозги, а! Меня до сих пор мутит. – Дядя Гриша сменил формулировку.
– Хорошо, не раскинем, соберём мысли в кучку, если тебе так легче, и… – Набрал чей-то номер телефона, подождал… – Вася, ты? Это я, да. Извини, что поздно… Нет-нет, я не потерялся, я заеду, обязательно навещу. Обещаю. Не сердись. Я по делу. Я знаю, что ночь… Это важно. Ты не смог бы пробить мне пару адресочков… Про двух человечков нужно узнать всё, что на них есть… Нет, прямо сейчас… Хорошо… Пиши… – Дядя Гриша продиктовал номер телефона и имя моего заказчика, и фамилию Бориса Фатеевича, моего клиента. – Нет, я не в Москве. Звони сразу, как соберёшь. Я у тебя в долгу. Обязательно навещу. Спасибо. Будь. Ребятам привет.
Только он отключился, позвонил Свешников. Как мне пересказал потом дядя Гриша, Николай Николаевич ведёт параллельное журналистское расследование, пока негласное, хотя дядя Гриша против, и он знает об этом. Свешников и его доверенные журналисты предполагают, что это преступление точно заказное, не иначе, что с аварией это инсценировка, шита белыми нитками, что нужно узнать как можно больше о заказчике и Борисе Волкове, и не мог бы… Дядя Гриша ответил, что уже «смог», и как только, так сразу! Узнав это, Свешников принялся благодарить, снова напомнил о приглашении к нему домой на пельмени из белорыбицы. Дядя Гриша заверил, что это обязательно и непременно. Потребовал только одного: чтобы КолаНикола был осторожным и осмотрительным, его голова и газета нужны не только читателям всего Дальнего Востока, РФ, но и Ближнего и Дальнего Зарубежья. Однако услышав ответ абонента, дядя Гриша осуждающе выговорил: «Я понимаю, уроки вы извлекаете, но не полностью. Горбатого, как говорится…», увидел мой… хмм, скептически-иронический взгляд, осёкся, не стал продолжать свой, иногда, чёрный юмор. На том разговор у них закончился.
– Хорошо бы ещё узнать о третьих лицах… – задумчиво признался дядя Гриша, набивая трубку курительным табаком… – Кто они, чьи? – Умяв пальцем табак, чиркнул зажигалкой. – Тогда бы… – Почмокал губами, попыхтел, раскуривая трубку, раскурил, – было бы проще… – сказал, откинулся на спинку дивана, и закончил: – Но ничего, сами
