реке Соре, в 15 верстах от Кириллова Белозерского монастыря). Нил требовал, чтоб монахи жили по пустыням и кормились своими трудами; он смотрел на монастыри как на общества людей, отрекшихся от мира и потому не могущих заниматься ничем мирским. Нила поддерживали пустынники белозерские, но Иосиф Волоцкий смотрел на монастырь как на общество, из которого должны выходить правители церковные. «Если у монастырей сел не будет, – говорил Иосиф, – то как честному и благородному человеку постричься? Если не будет честных старцев, то откуда взять архиереев?» Мнение Иосифа Волоцкого превозмогло на соборе, и великий князь оставил дело, но вопрос не затих, как увидим после.
Кроме этих дел русская Церковь занималась при Иоанне III мерами для исправления нравственности духовенства и для просвещения его; новгородский архиепископ Геннадий, узнавши по опыту во время появления ереси жидовствующих, как необходимо просвещение для поддержания православия, поднял вопрос о необходимости училищ для духовенства.
Глава XXVI. Княжение Василия Иоанновича
1. Отношения Василия к боярам и дело о разводе
Мы познакомились с Василием Иоанновичем в то время, когда он вступил в борьбу за престол с племянником своим Димитрием. Мы видели, что во время этой борьбы вельможи стояли на стороне Димитрия, на стороне же Василия и его матери Софьи стояли люди незначительные по происхождению и сану, дети боярские и дьяки; видели также, что на стороне Василия стоял знаменитый противник жидовствующих Иосиф Волоцкий. Василий восторжествовал; противная ему сторона, лишенная вождей своих, Патрикеевых и Ряполовских, не могла по смерти Иоанна III обнаружить никакого движения против Василия в пользу Димитрия, и этот несчастный князь умер в тесном заключении в 1509 году. С торжеством Василия, разумеется, должны были восторжествовать люди, бывшие ему преданными во время жизни отца его; взявши престол с бою против сильных врагов, против вельмож, Василий не мог питать к ним расположения, должен был смотреть на них враждебно, удаляться от них; если вельможи жаловались и на Иоанна III, что он переменил обращение с ними, и приписывали перемену эту внушениям великой княгини Софьи, то еще больше стали жаловаться на сына Софьи: по их отзывам, при Иоанне III было им еще легко, Иоанн III еще советовался с ними и позволял противоречить себе, но Василий не допускал противоречий и решал дела без бояр у себя в комнате, с своими приближенными людьми, которыми были дворецкий Шигона Поджогин да человек пять дьяков, хотя по форме дела были отдаваемы на обсуждение совета из бояр, или, как тогда называли, думы. Таким образом, Василий, по словам одного умного и наблюдательного иностранца, Гёрберштейна, кончил то, что начато было отцом его, и властью своею над подданными превосходил всех монархов в целом свете, имел неограниченную власть над жизнью, имуществом людей светских и духовных; из советников его, бояр, никто не смел противоречить или противиться его приказанию.
