быть, дорога легка им была:
Шутили, смешили друг дружку;
На завтрак ватрушку мне мать испекла,
Так я подарил им ватрушку,
Двугривенный дали – я брать не хотел:
– «Возьми, паренек, пригодится…»
Болтая, он живо в село прилетел.
«Ну, барыни! где становиться?»
– «Вези нас к начальнику прямо в острог».
– «Эй, други, не дайте в обиду!»
Начальник был тучен и, кажется, строг,
Спросил, по какому мы виду?
«В Иркутске читали инструкцию нам
И выслать в Нерчинск обещали…»
– «Застряла, застряла, голубушка, там!»
– «Вот копия, нам ее дали…»
– «Что копия? с ней попадешься впросак!»
– «Вот царское вам позволенье!»
Не знал по-французски упрямый чудак,
Не верил нам, – смех и мученье!
«Вы видете подпись царя: Николай?»
До подписи нет ему дела,
Ему из Нерчинска бумагу подай!
Поехать за ней я хотела,
Но он объявил, что отправится сам
И к утру бумагу добудет.
«Да точно ли?..» – «Честное слово! А вам
Полезнее выспаться будет!..»
И мы добрались до какой-то избы,
О завтрашнем утре мечтая;
С оконцем из слюды, низка, без трубы,
Была наша хата такая,
Что я головою касалась стены,
А в дверь упиралась ногами;
Но мелочи эти нам были смешны,
Не то уж случалося с нами.
Мы вместе! теперь бы легко я снесла
И самые трудные муки…
Проснулась я рано, а Катя спала,
Пошла по деревне от скуки:
Избушки такие ж, как наши, числом
До сотни, в овраге торчали,
А вот и кирпичный с решетками дом!
При нем часовые стояли.
«Не здесь ли преступники?» – «Здесь, да ушли».
– «Куда?» – «На работу вестимо!»
Какие-то дети меня повели…
Бежали мы все – нестерпимо
Хотелось мне мужа увидеть скорей;
Он близко! Он шел тут недавно!
«Вы видите их?» – я спросила детей,
«Да, видим! Поют они славно!
Вон дверца… гляди же! Пойдем мы теперь,
Прощай!..» Убежали ребята…
И словно под землю ведущую дверь
Увидела я – и солдата.
Сурово смотрел часовой, – наголо
В руке его сабля сверкала.
Не золото, внуки, и здесь помогло,
Хоть золото я предлагала!
Быть может, вам хочется дальше читать,
Да просится слово из груди!
Помедлим немного. Хочу я сказать
Спасибо вам, русские
