есть немало родителей, которые переходят грань нормального воспитательного воздействия. Опытные учителя сразу видят детей, которых дома бьют. Стоит протянуть к такому руку, чтобы поправить воротничок, и он отшатывается, съеживается. Разговоры с родителями обычно мало что дают. Вообще это серьезная проблема нашего общества – терпимое отношение к насилию в семье, в том числе над детьми, и отсутствие способов воздействия на таких родителей (единственный способ – изъятие ребенка из семьи). Но при общем социальном благополучии родителей (работают, не пьют, ребенка кормят, в школу водят) никто его изымать не станет, и слава богу – неужели в детдоме лучше? Если ребенок получает в семье не только суровые наказания, но и заботу, внимание, любовь, у него все равно будет достаточно сил, чтобы пережить детские обиду и боль и вырасти нормальным человеком.
Когда речь идет о жестоком обращении с ребенком, насилие это ничем не ограничено, не имеет прогнозируемой логики и может быть вообще не связано с наказанием за проступки – просто он под руку подвернулся. При этом ребенок понимает: ему грозит реальная опасность, его могут серьезно травмировать, причинить очень сильную боль и даже убить, и тут не спасут ни крики и жалобы, ни вид крови. Пока его ярость не найдет выхода – спасения нет, никакие хитрости и уловки не помогут. Ребенок сталкивается с настоящим, совсем не сказочным монстром, и тем ужаснее, если этот монстр – его отец, если нападение происходит на глазах у матери, которая ничего не делает, чтобы ребенка защитить. При этом часто акты насилия – единственные эпизоды в жизни ребенка, когда он оказывается в центре внимания родителей. Помните о программе, которая требует: «добейся внимания – любой ценой»? Здесь «ценой» оказывается боль, страх и опасность для жизни. Парадокс в том, что с точки зрения ребенка, такое «внимание» лучше, чем никакого. Лучше быть избитым, чем брошенным.
Так в душе ребенка любовь оказывается прочно склеена с болью, страхом, ненавистью. Формируется амбивалентная привязанность, единое чувство «люблю-ненавижу», которое потом проявляется в любых отношениях, в которые вступает ребенок. Для него формула «бьет – значит любит» лишена иронии и точно описывает его понимание любви. У ребенка душа в буквальном смысле разрывается надвое. Инстинкт самосохранения подсказывает ему, что от этих людей надо держаться подальше, а потребность в привязанности заставляет снова и снова искать их внимания. На этих мучительных эмоциональных качелях проходит его детство – год за годом. Осознать, что собственный родитель может быть опаснее дикого зверя, ребенок не может. И он защищается от душевной и физической боли, погружаясь в отупение и бесчувственность.
Такие дети поражают неподготовленного человека. Упал, расшибся в кровь, и смеется: «Мне не больно!». Его ругают – он либо ухмыляется, либо делает вид, что не слышит и не понимает. Или наоборот – от любого пустяка у него истерика, слезы, ребенок сворачивается на полу в комочек и кричит
