же ты не видишь? – удивлялся Ведагор и сам пристально вглядывался в строчку заклинания, написанного на тропинке.
«Вижу, – утвердительно кивала Найдана. – Крючочки какие-то и палочки тут».
– Палочки… Да какие же это палочки?! Как ты заклинания-то читать будешь?
«А ты скажи, я на слух и запомню», – отвечала Найдана.
– Я-то скажу. А попадутся тебе древние письмена и меня рядом не окажется. Что делать будешь?
Найдана уставилась на странные закорючки, которые Ведагор называл тайными знаками, но, как ни таращила глаза, кроме крючков и палочек, ничего не видела. Ведагор вздохнул. Где же это видано, чтоб ведьма не могла различить магические знаки? Этому даже учить не приходится – само собой появляется. Или ошибся он в девочке? Мало того что она не может произнести заклинание, она еще и прочесть его не в состоянии. Или ее время не пришло?
Ведагор вздохнул и задумался, подперев подбородок кулаком, от чего его борода растопырилась в разные стороны.
– Ладно, – наконец сказал он. – Что поделать? Буду учить тебя на слух.
И он продолжил. Во всем остальном Найдана была прилежной ученицей и впитывала знания как губка. Ей хотелось узнавать все больше и больше. Но Ведагор не спешил открывать все тайны. То ли опасался, что слишком обширные знания губительны для маленькой девочки, то ли боялся, что в руках малышки эти знания будут опасны для окружающих.
Вскоре эти встречи стали ей так необходимы, что она всюду искала возможность увидеться с мудрым старцем. Каждый раз просилась с отцом в лес. Тот брал ее, сам уходил охотиться, а Найдану оставлял собирать грибы да ягоды, зимой – хворост. Найдана же, только отец скрывался за деревьями, тут же высматривала, нет ли вдалеке белых одежд Ведагора. Он появлялся неожиданно, но вскоре Найдана научилась чувствовать появление старца, и он уже не заставал ее врасплох. Это было как сигнал, как беззвучный шепот. Найдана и сама не могла объяснить своих чувств. Она просто ощущала, что он где-то поблизости, и даже с закрытыми глазами могла указать, в какой стороне появится. Стояла и с улыбкой ждала его появления. Ведь он рассказывал ей то, что никто другой не говорил. Другие будто делали вид, что не умеют зажигать огонь взглядом и поднять плошку, не прикасаясь к ней руками. А она чувствовала, что для нее это важно почти так же, как воздух. Словно это и есть ее суть. Даже мать пресекала ее попытки вытворить что-нибудь этакое, тут же оглядывалась и даже выглядывала из избы, желая убедиться, что никто не стал случайным свидетелем шалости ее дочери. К тому же только с Ведагором Найдана могла по-настоящему общаться. Пусть не говоря ни слова, обращаясь к нему мысленно. Но только он ее понимал и мог ответить. Год прошел незаметно, и за этот год она очень многое узнала.
Иногда Найдана вдруг рисовала прутиком на земляном полу в избе знаки, пытаясь вспомнить, как это делал Ведагор. Она не могла их прочесть, но незасоренная детская память крепка, и в ней прочно отложились символы, которые показал ей Ведагор. Зара, заметив это, удивлялась, что за
