холода обошла всех, приняв их мольбы, и несколько крепких мужиков установили чучело в центр кострища. Мальчишка не удержался, с облегчением выдохнул и потряс затекшими руками. Но при этом с гордостью взглянул на своих приятелей: видали, каков я? Девушка, одна из тех, что делали чучело, подбежала и быстро подрисовала глаза Морене.
– Мара открыла глаза!.. – разнеслось над толпой.
У Найданы, наблюдавшей за этим действом, перехватило дыхание. Она и в прошлые годы видела, как Морене «открывали глаза», но никогда прежде не чувствовала такого волнения. Раньше это была просто кукла, как те, что делала для нее мать, но покрупнее. А теперь богиня и впрямь словно ожила и смотрела на нее. На нее – Найдану. Немигающим взглядом. Будто хотела что-то сказать, но не могла. Как и сама Найдана.
Раздался стук. Сначала тихий, будто издалека. Он нарастал, становился увереннее и громче. Это помощники жреца старательно били в барабаны, туго обтянутые коровьей шкурой. Звуки, как волнами, проходили сквозь людей, проникая в их душу. Некоторые даже начали раскачиваться в такт барабанным ударам. Жрец подошел к Морене, и вскинул руки к небу. Он сделал это слишком резко, и медвежья шкура чуть не свалилась с плеч, но жрец вовремя ее поймал, неловко вернул на место и сделал вид, что ничего не произошло. Он снова возвел руки к небесам, но теперь осторожнее.
– Да возгорится священный огонь! – крикнул жрец.
Его голос мгновенно потонул в гулких звуках барабанов. Чучело вспыхнуло. Никто не заметил, откуда взялся огонь. Да никто и не сомневался, что это пламя священно, оно не может быть обычного происхождения, ведь жрецу помогают боги. Найдана тоже никогда не удивлялась: она и сама с легкостью могла зажечь огонь одним лишь взглядом, поэтому не считала это чем-то удивительным и трудным. А в силу своих малых лет искренне верила, что многие так умеют, но скрывают свои умения, как учила ее мать.
Люди ликовали. Они снова принялись кричать, прогоняя зиму и прославляя весну. Как солнце топит мертвый лед, превращая его в живительную воду, журчащую ручьями, так и огонь должен был очистить Морену, обновить ее. Теперь она должна нести не смерть и болезни, а жизнь и плодородие.
Пламя тем временем карабкалось выше по подолу Морены. А она, как ни в чем не бывало, улыбалась, глядя на мир живых. Найдана, точно завороженная, смотрела, как огонь крадется все выше и выше, подбирается все ближе к лицу Мары. То ли от жара, то ли от того, что она слишком долго смотрела, но ей вдруг померещилось, что это вовсе не чучело с нарисованным лицом. Живые глаза богини смотрели прямо на нее – на Найдану! Ей даже показалось, что из-под платка виднеется прядь черных волос, совсем как у нее самой. И вдруг это живое лицо скривилось от боли и ужаса. Вот только крика не было слышно. Пламя жевало ткань и, подпитываясь соломенными внутренностями, разгоралось все сильнее. Найдана почувствовала, что ей нечем дышать, а щеки пылали, будто она сама стояла в кострище. Девочка судорожно зацепилась рукой за платок, повязанный
