иногда готов просто убить ее, – доверительно сообщил Корк. – Перерезал бы ее мерзкую глотку и не испытал при этом ни капли сострадания. Она здесь уже три года, но за все это время улыбнулась только однажды: когда старик посол помял свой «роллс-ройс».
Все казалось абсурдным. Как ни посмотри, безусловно абсурдным. Шпионы калибра Хартинга ничего не крадут. Они записывают, запоминают, фотографируют. Шпионы калибра Хартинга действуют тонко и расчетливо, никогда не поддаются импульсивным соблазнам. Они заметают следы, чтобы выжить и на следующий день снова пуститься в обман.
И еще они не прибегают к слишком откровенной лжи.
Они бы не сказали, например, Дженни Паргитер, что хор репетирует по четвергам, поскольку через пять минут она бы узнала: спевки проходят по пятницам. Они бы не заверяли Медоуза, что по четвергам участвуют в совещаниях в Бад-Годесберге. Ведь и Брэдфилду, и де Лилю была известна правда. Ни в каких совещаниях он не участвовал уже два года или даже дольше. А перед бегством они не снимают деньги, четко придерживаясь причитающихся им сумм, насторожив любого, кто не поленился бы заглянуть в платежную ведомость. Они не привлекали бы к себе любопытства Гонта, задерживаясь на работе допоздна, – тоже риск немалый.
На работе? Но где именно он работал?
Ему было необходимо уединение. Ночью он делал то, чего не мог сделать днем. Что именно? Использовал фотоаппарат в какой-то угловой комнате, где прятал досье? Где мог запереться изнутри. Куда подевалась тележка? Где та пишущая машинка? И была ли пропажа этих вещей, как не сомневался Медоуз, действительно связана с действиями Хартинга? На данный момент напрашивалось лишь одно объяснение: днем Хартинг прятал досье, а ночью, оставшись в одиночестве, фотографировал документы, чтобы утром вернуть на прежнее место… Вот только он их не вернул. Зачем же было красть?
Шпионы ничего не крадут. Это для них правило номер один. Любое посольство, обнаружив пропажу, могло поменять планы, заново подписать или расторгнуть секретные соглашения, принять десятки прочих профилактических мер, чтобы свести к минимуму нанесенный урон и предотвратить его последствия. Самая лучшая девушка всегда та, которая для тебя недоступна. Самый эффективный обман – это обман, который никто не может обнаружить. Так зачем было красть? Причина вроде бы напрашивалась сама собой. Хартинг попал в стрессовую ситуацию. Какими бы расчетливыми ни выглядели его приемы, на них в то же время лежит отпечаток действий человека, время у которого стремительно истекает. Отчего такая спешка? Чем определялся крайний срок?
«Медленнее, Алан, нежнее, Алан, будь как Тони, Алан. Будь похож на милого, неторопливого, гибкого, ритмичного, хорошо знающего анатомию, приветливого Тони Уиллоуби – личность, известную в лучших клубах, прославившуюся несравненной техникой совокупления».
«На самом деле я бы предпочел сначала завести мальчика, – сказал Корк. – Когда уже имеешь парня, можно продолжать плодиться и размножаться дальше, вот что я имею в виду. Но заметьте, я вовсе
