Я узнавал. Этот Никита с малых лет при Борисе был и на печенегов с ним пошел. На Альте тоже князя не покинул, как иные киевские дружинники, с ним в стане остался.
– Значит, выжил змееныш! Ты молвил, стрелами его изрядно поранили, не жилец он. А оно вон как вышло… От него надо избавиться, нам видок не нужен.
– Может, сейчас и наведаться? – предложил Еловит.
Путша остановил:
– Нельзя, киевлян переполошим. Прежде подумать надо, с князем посоветоваться. Главное, чтобы щенок во второй раз не улизнул.
– Не уйдет. Я двух своих людей поставил за домом присматривать. Приказал следить за всеми, кто будет в него входить и выходить.
– Что говорят?
– Молвят, жеребца твоего в конюшню завели, женщины во дворе копались, да еще Витим, двоюродник этого Никиты, два раза из дома выходил и назад возвращался.
– Куда наведывался, не проследили?
– Проглядели.
– Плохо. Ну да ладно, если Бирюк в конюшне, значит, они никуда не собираются, а ночью их никто не выпустит. – После недолгого раздумья добавил: – Людишек к темну от дома убери, как бы не спугнули отрока.
Еловит успокоил:
– Утром я своих воев у ворот поставлю, тогда этому карасю и вовсе из сетей не вырваться. Одного на башне Градской посажу, оттуда изба как на ладони.
– Вот-вот, ты ворота стереги да людей с конями и без оных там держи для слежки, надобно нам знать, кто приходил, куда и кто из избы выходил, с кем речи вел, а я, как князь проснется, к нему наведаюсь, тогда и решим, как быть дальше.
Путша ошибся, Витима из города выпустили. Радимич ушел после полуночи. Обмотал копыта коня тряпицами, чтобы не шуметь, в поводу довел до Градских ворот. Свистнул. Знакомые стражи, предупрежденные еще днем, ждали, приоткрыли одну из створок. Витим миновал перекинутый через ров мост, вскочил в седло и растворился во мраке безлунной ночи. Рассвет встречал в Предславине, во дворе княжеских дочерей.
Село на берегу реки Либедь было построено по указу Владимира более трех десятков лет назад. Здесь он повелел жить жене Рогнеде-Гориславе с детьми, а сельцо назвал в честь их старшей дочери – Предславино. Не раз и не два прошелся Витим вокруг княжьих хором, ожидая ее пробуждения. Предслава томить гостя не стала, узнав о его прибытии, велела позвать к себе. Встретила его в светелке. Витим вошел, перекрестился на икону в правом переднем углу, обратил взор налево, поклонился хозяйке. Княжна сидела у окна, на низкой резной лавке, покрытой синим ромейским аксамитом, материей на Руси редкой.
– Здравствуй, спаситель. Давно тебя не видела. Видать, все в делах да заботах. – Предслава улыбнулась, отложила пяльце, встала.
Витим невольно залюбовался княжной: высока ростом, ладна станом, глаза зеленые, как у его тетки Таисии, с поволокой, брови соболиные, русые волосы по-девичьи сплетены в тугую косу. Красавица, каких мало. Если бы не жена Надежа, то многое бы отдал, чтобы быть с княжной рядом. На эту красоту много охотников
