перестал дышать.
Жизнь не всегда (или никогда?) не дает тебе того, что тебе необходимо: ни времени, ни всего остального. По крайней мере, так понимал положение вещей Перо. По-видимому, не имеет значения, молишься ты или нет. Этой мыслью он ни с кем не делился.
Перо знал, что у него есть талант. Его друзья знали, что у него есть талант. Они часто это говорили. Увы, их мнение не играло большой роли в этом мире. Ведь необходимо привлечь внимание тех, кто может себе позволить покупать картины, чтобы ты мог заработать на жизнь своим искусством.
После смерти отца он получил ровно два заказа. Один был более или менее подарком от него другому художнику, другу Перо, и его жене – рисунок углем их новорожденного младенца. Он все равно хотел изучить этого новорожденного. Большинство художников изображали лица детей так, словно они взрослые, только уменьшенные. Но это не так, стоит только присмотреться.
Тот рисунок теперь приколот к стене в тесной квартирке семьи Десанти рядом с его собственной комнатой, над тем местом, где спал в корзинке ребенок. Его не вставили в рамку – рамки стоят дорого. Однако друзья настояли на том, чтобы заплатить за работу хоть немного.
Его второй заказ, настоящий, тоже никогда не вставили в раму.
Его наняли написать портрет одной графини по рекомендации Алвизо Сано, да благословит Джад его добрую душу. Книготорговец знал людей. Он продавал невероятно дорогие, переплетенные в кожу книги купцам и аристократам, которые желали иметь такие предметы в своем доме ради того налета элегантности и успеха, который те им придавали.
Картины, особенно их собственные портреты, имели тот же статус. Контракт оговаривал, что художник должен использовать определенное количество ультрамарина и золота – самых дорогостоящих красок. Картина служила почти не замаскированным знаком того, сколько ты можешь заплатить. Иногда рамы стоили больше самой картины.
Один из членов семьи Читрани, старший брат, заказал сыну Вьеро Виллани, по слухам – подающему надежды художнику, написать портрет его жены. Жена эта, рыжеволосая и зеленоглазая, славилась красотой. Она была старше Перо, но гораздо моложе мужа, элегантная и скучающая.
Одним из способов развлечься для нее стали занятия любовью с молодым художником, зимним днем после обеда, в маленькой комнате, согреваемой камином, где он писал ее портрет. Перо был достаточно молод, а графиня достаточно привлекательна во всех отношениях, поэтому он пустился в это рискованное приключение. Он немного боялся, но это, конечно, еще больше возбуждало. Он был не первым художником, она была не первой богатой женщиной…
Его ошибка заключалась в том, что он привнес свою страсть к работе в эту любовную связь: написал ее маслом на холсте, в своей студии, приколов к стенам вокруг себя наброски – в особой художественной манере.
Он принес графине портрет, завернув в ткань, чтобы показать ей в той комнате, где она позировала, где
