на замке! – рассмеялся Шурик и принялся вытирать руки салфеткой. – Не сунется он к нам. Я тебе точно говорю – не сунется.
Но меня заверения приятеля нисколько не убедили.
– Лед! Ты и дальше собираешься подработками перебиваться? В контору ведь не вернешься, правильно?
– Не вернусь.
– Так, может, пора сорвать банк? Надежное дело, хороший доход. Стабильность.
– Ну да, – криво усмехнулся я. – Посадить дерево, построить дом, вырастить сына. А то у меня как-то все наоборот. Деревья рубил, дома жег…
– Детей-то хоть не убивал? – пошутил Ермолов.
Я вспомнил малолетнего вампира, опасного будто гремучая змея, и поморщился.
– Да как тебе сказать…
– Все, закрыли тему! – выставил перед собой руку Шурик и отпил кофе. – В общем, треть трафика от этих окон нам с тобой на двоих, что скажешь?
– Скажу: почему только треть?
– Потому что делиться надо. Иначе запросто куском пирога подавиться можно. Так ты согласен?
Я опустил бумажный пакетик в чашку с кипятком, подержал, вытащил, снова опустил.
– Излагай, – разрешил после недолгих раздумий.
Слишком уж заразительной оказалась уверенность приятеля в том, что перехватить контроль над окнами не составит особого труда. Да и деньги на кону стояли немалые. Опять же – стабильность. Пусть не дерево, дом и сын, но постоянный доход дорогого стоит.
Шурик с явственным облегчением перевел дух, кинул скомканную салфетку на пустое блюдо и сказал:
– В восемь в «Цапле» встретимся с представителем второго пайщика. Он введет в курс дела. Есть определенные технические сложности, но все решаемо.
– Какой ты загадочный, однако.
– В восемь. В «Цапле».
– Буду, – сдался я.
Зря, наверное. Впрочем, отказаться никогда не поздно.
Шурик снял с вешалки короткую куртку с меховым подбоем и вздохнул.
– На службу пора.
– Перетрудился, бедный, – усмехнулся я и в несколько глотков влил в себя остывший чай.
Дрянь! Ненавижу бумажный привкус. Никто не чувствует, а меня просто выворачивает, хоть не пей вовсе.
– Все, до вечера! – начал подниматься Ермолов, но я его остановил.
– Погоди! Запиши мой новый номер.
– Ты их каждую неделю меняешь, что ли? – фыркнул Шурик.
– Конспирация!
Ермолов записал номер и отошел к барной стойке расплатиться за пиццу, а потом двинул на улицу.
Я накинул куртку, поправил жезл «свинцовых ос», чтобы он не топорщил полу, и вышел на крыльцо вслед за приятелем. Встал там на верхней ступеньке, достал из кармана шапочку, привычно огляделся по сторонам и вдруг отметил тронувшуюся с места «Ниву».
Так двигатель и прогревали все это время? Странно.
Но если это слежка, то имело
