а об отъезде в Эстонию. Мама тут же перечислила список лекарств, которые нужно взять на всякий случай. А папа, смеясь, добавил, – доченька, не слушай нашего фармацевта, я тебе как врач советую, никаких таблеток, просто отдыхай и радуйся жизни. Сообщи, как добралась и передай Инге Карловне, что мы с мамой приедем к ней в августе.
– Тригорск, Тригорск, – услышала Ирина Николаевна голос проводницы и вышла из купе с дорожной сумкой. В подземном переходе пассажиров встречали таксисты. Выбрав водителя в возрасте и, судя по угрюмому лицу, не слишком разговорчивого, она села в машину, назвала в санаторий и снова задумалась. И чего меня сюда понесло? Вчера бы улетела в Таллинн, доехала бы на маршрутке до Пирите и уже сегодня бродила бы вдоль побережья Финского залива, вдыхая свежий морской воздух. На завтрак Инга Карловна приготовила бы свой фирменный паштет из печени трески, а на десерт подала бы кофе со взбитыми сливками и яблочное пирожное. Потом, уточнив обеденное меню, деликатно бы удалилась. А что меня здесь ждет? Из-за того, что слишком поздно забронировала путевку по интернету, придется жить в одной комнате с чужой теткой, питаться в санаторной столовой, еще и бегать по разным процедурам. Хотя, их можно сократить до минимума, оставив самые приятные…
– Приехали, – раздался голос водителя. Расплатившись, Ирина Николаевна вышла из машины, огляделась и поморщилась, – здание стандартное, скучное. Правда, кругом зелень, цветы, фонтанчики и альпийские горки, но все равно… В холле ее встретила молодая девушка. Она приветливо поздоровалась и провела в кабинет, который Одинцова покинула уже полноправной курортницей. Войдя в номер, она быстро приняла душ, вышла на балкон, и замерла. Внизу перед ней лежал укрытый зеленью город, а вдали на фоне голубого неба белела гряда Кавказских гор. – Как же давно я здесь не была… С того самого дня, как похоронили Марочку.
Мариэтта Георгиевна не любила, когда ее называли бабушкой или тетей. При знакомстве представлялась официально, а дома ее звала по имени даже собственная дочь. Однажды маленькая Ира спросила маму, – почему у всех есть бабушки, а у меня нет? Папа тогда рассмеялся, – в нашей семье как в том анекдоте, бабушка есть, а слова такого нет. Марочка совсем не была похожа на соседок-старушек. Всегда подтянутая, хорошо одетая, с непременным маникюром и перманентом, она не менялась с возрастом. Папа часто шутил, – первое слово, которое произнесла наша Татуся, было Мара. Мама сердилась и говорила, что ребенок в младенческом возрасте не может произнести букву «эр». А он отвечал, – так в наше отсутствие Марочка доченьку специально тренировала. Ира верила папе, но как-то спросила, – это правда?
– Если честно, то сначала ты сказала «мама». Мы стоим возле манежика, умиляемся, а ты как завопишь «мала», «мала». Сначала подумали, что доченька голодная или требует еще игрушек, но тут подошла Марочка, ты засмеялась и протянула к ней ручки. Как только родилась, она пришла к директору театра и сказала, – я увольняюсь, у меня ребенок. Тот опешил, – Мариэтта Георгиевна, у вашей внучки есть папа с мамой, в конце концов, ее можно в ясли отдать, зачем же вам уходить.
– Родители с утра до вечера на работе, ясли нам не подходят, там дети часто болеют, пояснила Мара. А моя Татуся – ангелочек, ей нужен особый уход. Так что подписывайте заявление.
– Пап, ты не сочиняешь про ангелочка? – спросила Ира.
– Борис Семенович мне сам об этом рассказывал. Он категорически не хотел Марочку отпускать. Ты же знаешь, она всю жизнь проработала в костюмерном цехе, у нее безупречный вкус, из ничего могла сотворить платье хоть для Сильвы, хоть для цыганки Азы. Ее очень ценили в театре. В общем, они сошлись на том, что Мара остается в штате в качестве консультанта по костюмам. Она вернулась на прежнее место работы только потому, что любимой Татусе необходимо общение с маленькими детками. И отвела тебя в детский сад.
– Ах, Марочка, как же мне тебя не хватает, – вздохнула Ирина Николаевна. Ее воспоминания прервал робкий стук в дверь.
– Открыто, – крикнула она и увидела на пороге стройную темноглазую девушку лет двадцати. – Не стесняйтесь, проходите, давайте знакомиться, меня зовут Ирина Николаевна, – произнесла Одинцова.
– Вот здорово, значит мы тезки! – воскликнула та и втащила в комнату чемодан на колесиках. Затем сняла легкую курточку и осталась в светлой майке, на которой большими буквами было написано «Привет». Одинцову почему-то умилила эта надпись, она улыбнулась и сказала, – Ира, давайте обустраиваться, я сама только что приехала и еще не успела разобрать вещи.
– Хорошо, только можно я сначала на балкон выйду и посмотрю на город. Когда она вернулась в комнату, Ирина Николаевна встретила ее вопросительным взглядом.
– Красота! «Весь мир на ладони, ты счастлив и нем…», – засмеялась девушка и еще больше похорошела.
– Кажется, с этой девочкой мне повезло, – подумала Одинцова. Понаблюдав за тем, как та быстро и ловко раскладывает свои вещи, спросила, – Ира, вы, наверное, часто путешествуете?
– Да,
