латиноамериканец, которому дали прозвище Индеец, уложил на маты очередного претендента.
Победа Индейца не вызывала ни у кого сомнения. Этот местный Брюс Ли уже второй сезон держал марку. Дрался не то чтобы образцово, но превосходные физические данные обеспечивали ему победу над многими противниками. Естественно, профессиональных боксеров или борцов сюда не пускали. Все-таки уровень не тот. Но для публики и этот бой был вершиной буйства неистовой силы и пробивной мощи.
Правила были жесткие. Можно бить куда угодно и чем угодно, кроме особо болезненных мужских мест. Можно проводить удушения, крутить руки и ноги. Можно бить лежачего. Нельзя только добивать после крика побежденного или хлопка ладонью о мат. Бой прекращается сразу после окрика арбитра. Правда, вошедшие в раж бойцы, почуявшие вкус крови, не всегда могли остановиться. Тогда их растаскивали двое гиппопотамов-служащих. Нередко здесь бывали серьезные травмы. Иногда кончалось смертельным исходом, но устроителям гладиаторских боев удавалось уладить неприятные вопросы с полицией.
Светловолосого немца вынесли с места драки. Смуглокожий Индеец, пружиняще подпрыгивая, удалился за кулисы. Ему дали минут сорок на восстановление. А потом преподнесут другого противника, чтобы чемпион перемолол его побыстрее. Но может случиться так, что перемелют Индейца. Тогда следующим бойцом будет победитель. Все просто. Выживает сильнейший. Проигравший выбывает. Закон джунглей.
Паузы между боями заполнял стриптиз. Девчонки были изящные, гибкие, как змеи. Одна с характерной рязанской мордой.
Влад заказал бокал легкого сухого вина. Оно стоило здесь какие-то нелепые деньги. В обычной ситуации он даже не помышлял бы о том, чтобы убить трехмесячную зарплату среднего россиянина за бутылку вина. Но в оперативных расходах его не стесняли. Он мог прикупить себе даже вертолет, шиковать в самых роскошных отелях. От него требовалось одно – результат!
После дождливой Москвы, вечно напряженной, стиснутой проблемами, с хмурыми людьми, с бездонной нищетой и вульгарным, бесцеремонным богатством, он попал в беззаботный рай. На Побережье на всем лежал отпечаток легкости и несерьезности. И даже дрались здесь так же – несерьезно…
Влад огляделся окрест. Публика жрала. Стучали серебряные вилки о фарфоровые тарелки, плыл хрустальный звон бокалов. Двое парней слились губами и ерзали на стульях – казалось, что они тут и отымеют друг друга. Справа тетка в простеньком платьице, шлепанцах посасывала коктейль. Глаза ее горели. Уши оттягивали серьги – не настоящие, бижутерия. Скорее всего, копия настоящих драгоценностей, которые лежат в сейфе. А вот часики на запястье настоящие – выглядят скромненько, на кожаном ремешке, но стоят не меньше полусотни тысяч долларов… Таких богатеев вокруг пруд пруди. Куда ни взглянешь, везде вечерние платья от Версаче, кожаные костюмы от Гуччи, часы сплошь «Ролексы» да «Патек Филипп». Бедным здесь делать нечего. А богатым хочется погонять застывшую, холодную кровь по жилам. А для этого нет ничего лучше доброго гладиаторского
