не должны были превышать 255 тысяч долларов ежегодно.
Держатели никарагуанских облигаций получали в качестве дополнительной гарантии 51 % акций никарагуанских железных дорог вместе с принадлежавшими им пароходными линиями. Эти дороги должны были быть преобразованы в американскую компанию с местом регистрации в штате Мэн. При этом правительство не имело права менять тарифы на железнодорожные перевозки без ведома кредиторов.
Отныне Никарагуа лишалась не только пошлин, но и единственного средства транспортировки отечественной экспортной продукции.
Разоренная гражданской войной и грабительскими кредитными соглашениями Никарагуа объявила 1 июля 1911 года о дефолте по облигациям, принадлежавшим британским кредиторам. В ответ англичане удержали находившийся на их счетах никарагуанский депозит в размере 371 730 фунтов стерлингов. Залог был внесен Селайей для привлечения инвесторов на строительство железной дороги между обоими океанскими берегами Никарагуа. Однако американское марионеточное правительство расторгло относящийся к этой железной дороге концессионный договор. Неудивительно – ведь американцам такая железная дорога была не нужна, потому что составляла конкуренцию американским транспортным компаниям в Москитии, так же как и «Юнайтед Фрут».
Превзойдя наглостью самих себя, американцы предложили синдикату Этельбарга зарезервировать львиную долю никарагуанского депозита для расчета с кредиторами по соглашению марта 1912 года – то есть европейцы должны были заплатить американским кредиторам никарагуанскими деньгами. К тому же британцам предложили вместо 6 % по облигациям довольствоваться 5 %. Неудивительно, что англичане отказались от столь «лестного» предложения.
При президенте Диасе Никарагуа стала напоминать американскую колонию. Дело дошло до того, что в январе 1912 года временный поверенный в делах США в Никарагуа Гантер попросил отсрочить принятие новой конституции страны до приезда нового американского посланника Вейцеля, чтобы дать последнему возможность предварительно просмотреть проект. Этот демарш был сделан по прямому указанию Нокса, который проинструктировал Гантера, что США будут считать принятие никарагуанской конституции до приезда Вейцеля отходом от «дружественных» американо-никарагуанских отношений[182].
Весной 1912 года активизировались сепаратистские настроения на атлантическом побережье, но на этот раз американцы выступили против очередной «революции». Ведь таможенные сборы из Москитии через американского инспектора никарагуанских таможен текли в карманы американских держателей никарагуанских облигаций. Американский консул в Блуфилдсе с «сожалением» сообщал, что отношение там к американцам уже не столь «сердечное», сколь раньше[183]. В частности, были отмечены попытки поджога американской собственности.
Сервильная политика американского ставленника Диаса не только натолкнулась на жесткое противодействие загнанных в подполье
FRUS, 1912 (см.: http://images.library.wisc.edu/FRUS/EFacs/1912/reference/frus.frasl912.i0030.pdf).
