ввиду недостаточной проработанности[166]. К 25 июля 1914 года был подготовлен проект организации
«Службы наблюдения за противником во время войны», в которой насчитывалось бы 13 агентов. Курировали агентурную разведку на Балтике лишь два морских офицера – заведующий «столом Балтийского театра» Особого делопроизводства старший лейтенант В. Виноградов и его помощник старший лейтенант Р. Окерлунд, чего явно было недостаточно. Тем не менее, количество сотрудников этого делопроизводства до конца войны так и не изменилось[167].
Отсутствие зарубежной агентуры, способной с началом военных действий вскрывать планы и намерения командования военно-морских сил Германии (и Турции после ее вступления в войну), привело к тому, что именно внедрение агентов-наблюдателей, отслеживавших перемещение неприятельских сил и докладывающих об этом, было выбрано в качестве основного направления деятельности МГШ по организации агентурной разведки на морских театрах военных действий. И если первоначально имела место явная недооценка агентурно-разведывательной службы, то в дальнейшем роль агентуры излишне переоценивалась. Командовавший Балтфлотом с мая 1915 года по сентябрь 1916 года вице-адмирал В.А. Канин[168], «вследствие излишней доверчивости к донесениям агентуры» неоднократно был введен в заблуждение сведениями о местоположении неприятельского флота[169].
Единственным разведывательным органом на Балтийском флоте, который реально был способен добывать необходимые сведения о противнике, являлась Служба связи. Хотя до войны морские силы России располагали незначительным количеством станций и наблюдательных постов из числа БНПиС, занимавшихся ведением радиоразведки, «не было ни одного движения германских кораблей, которое сразу же не сделалось бы известным нашему флоту»[170]. Вместе с тем, двойственное положение БНПиС – работа в интересах разведки флота и подчиненность начальнику Службы связи, создавало некоторые трудности в организации радиоразведки.
Результаты радиоразведывательной деятельности накануне войны, а также в первые дни военных действий убедили командование флотов в необходимости создания помимо БНПиС Службы связи станций радиоразведки, оснащенных соответствующим радиооборудованием, техникой и специалистами – радистами-разведчиками и дешифровальщиками (хотя об этом свидетельствовал гораздо ранее еще опыт Русско-японской войны 1904–1905 гг.). Наиболее интенсивно и успешно эта работа развернулась на Балтийском флоте. Так, на побережье Балтики уже в августе 1914 года для ведения радиоразведки были выделены на БНПиС южного (Гапсаль (Хаапсала), Кильконд (Кихелькона, о. Эзель), В. Дагерорт (о. Даго)), западного (Преете, Утэ, Або (Турку)) и северного (Гельсингфорс (Хельсинки) – два, Ганге (Ханко)) районов по три радиоприемника. В дальнейшем эти БНПиС были оформлены как разведывательные станции (радиоперехвата и радиопеленгаторные).
В августе 1914 года на о. Эзель, при авиастанции Папенхольм близ г.
ΡΓΑ ВМФ, ф. 418, оп. 2, д. 63, л. 16–17.
Канин Василий Александрович (11.09.1862 – 17.07.1927, Франция). Адмирал. Окончил Морской кадетский корпус (1882), Минный офицерский класс (1891). В 1900 участвует в войне с Китаем; в 1901 – флагманский офицер практической эскадры Черноморского флота; 1902–1903 – старший офицер на кл «Черноморец»; 1903–1904 – старший на эскадренном броненосце; 1904–1907 – зав. складом торпед и пристрелочной станции Севастопольского порта; 1907–1908 – капитан кл «Кубанец»; 1908–1911 – командир линкора «Синоп»; 1912 – председатель Комиссии по наблюдению за постройкой кораблей в Балтийском море, до 1913 – начальник отряда минных заградителей; 1915 – начальник минной обороны Балтики; 1915–1916 – командующий Балтийским флотом, со служебными обязанностями не справился, снят «за пассивность»; 1916 – член Госсовета; 1917 – член Адмиралтейств-совета; помощник морского министра и член Совещания по судостроению до увольнения в отставку (декабрь 1917). Участник Гражданской войны в составе Черноморского флота ВСЮР. См.: Российские адмиралы. Биографический словарь. М. 2004, с. 135.
