и Аппиана. Аппиан считает, что своим появлением аграрный закон Тиберия Гракха был обязан прежде всего проблеме рекрутирования, которая стала особенно актуальной во второй половине II в. до н. э. Lex Sempronia agraria должен был решить данную проблему путем поддержки мелкого землевладения, являвшегося основой социальной структуры римской гражданской общины. Для этой цели была создана аграрная комиссия, в функции которой входило наделение малоимущих римлян и италиков земельными участками. Таким образом, в рассказе Аппиана присутствует указание на стремление Тиберия Гракха обеспечить землей не только римских граждан, но и союзников[6]. Изложение Плутарха предлагает несколько иные акценты[7]. Приступая к характеристике lex Sempronia agraria, он говорит об имущественной дифференциации в среде римского гражданского коллектива как о главной причине гракханского движения (Plut. Tib. et С. Gracch. 8. 1–2). Это становится очевидным при чтении широко известной речи Тиберия Гракха, которую передает Плутарх[8]. Плебейский трибун произносит ее перед «народом», то есть перед populus Romanus. Римские авторы определяют в качестве главной причины гракханского движения нумантинские события, то есть считают мотивы Тиберия Гракха чисто политическими[9].
В современной историографии уже не раз отмечалось, что термин Italia в античной традиции имеет не только географическое, но и юридическое наполнение[10]. К сожалению, не всегда представляется возможным выяснить, какое именно из этих значений подразумевается тем или иным автором. В некоторых случаях с помощью понятия Italici обозначаются жители римских fora et conciliabula[11]. Такое определение, видимо, было необходимо для того, чтобы отличать их от городского населения Рима[12]. Это заключение позволяет сделать процитированный пассаж Макробия[13], однако против мнения Г. Гальстерера, который считает, что за латинским Italici в данном пассаже скрываются жители римских fora et conciliabula, выступает Л. де Либеро. Она полагает, что здесь мы имеем дело с ошибкой Макробия, так как описываемая им ситуация невозможна с правовой точки зрения. Действие любого римского закона распространялось не только на cives Romani, проживающих непосредственно на территории Вечного города, но и на сельское гражданское население[14]. Таким образом, в указанном пассаже подразумеваются италики, а не жители римских fora et conciliabula. Этот аргумент, впрочем, оспорить нетрудно. В первую очередь хотелось бы отметить, что не так важно, соответствовало ли высказывание Макробия юридической практике того времени. На мой взгляд, решающее значение имеет тот факт, что в данном пассаже мы встречаем ярко выраженное противопоставление: universa Italia – sola urbs [вся Италия в целом – один только Город] и Italici – urbani cives [италики – граждане-горожане].
Впрочем, историческую ценность сообщения Макробия не следует преувеличивать, ведь от рассматриваемых событий его отделяло не одно столетие. Свои заключения он делал на основе источников республиканского времени, социальные реалии которого значительно
Арр. ВС. I. 9. 35: μέχρι Τιβέριος Σεμπρώνιος Γράκχος, άνήρ επιφανής και λαμπρός ές φιλοτιμίαν είπεΐν τε δυνατώτατος και εκ τώνδε όμοΰ πάντων γνωριμώτατος άπασι, δήμαρχων έσεμνολόγησε περί του Ιταλικού γένους ώς εύπολεμωτάτου τε και συγγενούς, φθειρομένου δέ κατ’ ολίγον εις άπορίαν και ολιγανδρίαν και ούδέ ελπίδα εχοντος ές διόρθωσιν [Так продолжалось дело до тех пор, пока Тиберий Семпроний Тракх, человек знатного происхождения, очень честолюбивый, превосходный оратор, благодаря всем этим качествам очень хорошо всем известный, став народным трибуном, произнес пышную речь. Он говорил об италийском племени, о его чрезвычайной доблести, о его родственных отношениях к римлянам, о том, как это племя мало-помалу очутилось в бедственном положении, уменьшилось количественно и теперь не имеет никакой надежды поправить свое положение]. См. комментарии к данному пассажу:
См. дискуссию по этому поводу:
Plut. Tib. et C. Gracch. 9. 5–6: ό γάρ Τιβέριος προς καλήν ύπόθεσιν και δικαίαν άγωνιζόμενος λόγω και φαυλότερα κοσμήσαι δυναμένω πράγματα, δεινός ήν και άμαχος, οπότε του δήμου τω βήματι περικεχυμένου καταστάς λέγοι περί των πενήτων, ώς τα μέν θηρία τα τήν Ιταλίαν νεμόμενα και φωλεόν εχει, και κοιταΐόν έστιν αύτών έκάστφ και κατάδυσις, τοΐς δ’ ύπέρ τής Ιταλίας μαχομένοις και άποθνήσκουσιν άέρος και φωτός, άλλου δ’ ούδενός μέτεστιν, άλλ’ άοικοι και άνίδρυτοι μετά τέκνων πλανώνται και γυναικών, οι δ’ αύτοκράτορες ψεύδονται τούς στρατιώτας εν ταΐς μάχαις παρακαλοΰντες ύπέρ τάφων και ιερών άμύνεσθαι τούς πολεμίους… [Тиберий отстаивал это прекрасное и справедливое начинание с красноречием, способным возвысить даже предметы далеко не столь благородные, и был грозен, был неодолим, когда, взойдя на ораторское возвышение, окруженное народом, говорил о страданиях бедняков примерно так: дикие звери, населяющие Италию, имеют норы, у каждого есть свое место и свое пристанище, а у тех, кто сражается и умирает за Италию, нет ничего, кроме воздуха и света, бездомными скитальцами бродят они по стране вместе с женами и детьми, а полководцы лгут, когда перед битвой призывают воинов защищать от врага родные могилы и святыни…]. О проблеме достоверности этой речи см:
Cic. har. resp. 43:
В отношении Аппиана эта идея впервые была озвучена Д. Кончаловским:
Наиболее подробно особенности употребления античными авторами терминов «Italia» и «Italici» рассматриваются в работе Г. Гальстерера: Op. ей. S. 37–40. Л. де Либеро, впрочем, считает, что политическое значение понятия «Italici» охватывало не только все римское население Италии, но и
