Должно быть, мы прошли около мили, когда то и дело с любопытством оглядывавшийся по сторонам Тоннисон остановился, прикрывая ладонью глаза.
– Смотри! – сказал он чуть погодя и показал направление рукой. – Видишь справа какое-то облачко… если глядеть на ту большую скалу.
Я поглядел, и через минуту – как будто бы – что-то разглядел, но что именно, понять не мог и сказал об этом приятелю.
– Что же, – ответил мой друг, – придется подойти и поглядеть. И он направился в намеченную сторону, я следовал за ним. Вокруг появились кусты, и вскоре мы оказались наверху усеянного булыжниками откоса, под которым простирались заросли кустов и деревьев.
– Похоже, мы обнаружили оазис посреди каменистой пустыни, – пробормотал Тоннисон, с интересом оглядываясь. И тут же умолк, пристально вглядываясь в одну точку; последовав направлению его взгляда, я увидел в спокойном воздухе посреди лесистой низины туманный столб мелкой водяной пыли, на котором в лучах солнца играли бесчисленные отблески радуги.
– Как прекрасно! – воскликнул я.
– Да, – отвечал Тоннисон задумчивым тоном. – Там, конечно, обнаружится нечто вроде водопада. Возможно, там наша река вновь выходит из-под земли. Пойдем, посмотрим.
Мы спустились вниз по склону и вступили в заросли деревьев и кустарника. Кусты тесно переплелись, а ветви деревьев нависали над нами… в чаще царил неприятный полумрак. Впрочем, темнота не могла скрыть от меня, что деревья по большей части были плодовыми, а вокруг там и сям попадались давно уже сгладившиеся следы цивилизации. Так понял я, что путь наш лежит среди заросшего огромного древнего сада. Я сказал об этом Тоннисону, и он согласился – действительно, у нас были все основания для подобного предположения.
Но какой скорби и грусти была исполнена эта котловина! Мы продвигались вперед, и безмолвное одиночество, царившее в запустевшем старом саду, охватывало меня все сильнее… по коже забегали мурашки. Нетрудно было представить каких-нибудь страшных тварей, прячущихся за сросшимися кустами… даже в воздухе этого сада чудилось нечто зловещее. Похоже, что и Тоннисон чувствовал себя не лучшим образом, однако молчал об этом.
И вдруг мы остановились. Из-за деревьев до слуха нашего доносился глухой и неясный звук. Тоннисон, прислушиваясь, пригнулся вперед. Теперь и я отчетливо различал непрерывный и грубый отголосок какого-то дальнего рева. Странное, неописуемое смятение обрушилось на меня. Что за сад окружает нас? Куда мы идем? Я поглядел на своего спутника, желая выяснить, что он думает обо всем этом, и отметил только недоумение на его лице; однако, пока я приглядывался к нему, черты лица друга моего прояснились, и Тоннисон проговорил, кивая уже с пониманием:
– Это же водопад. – В голосе его звучала уверенность. – Я понял, что служит причиной рева.
И, раздвигая перед собой кусты, он поспешно отправился в сторону звука.
По мере нашего продвижения вперед звук сделался отчетливее –
