собрать так много хвороста, а он уже сильно проголодался.
Когда он отправился в лес, его настроение только ухудшилось. Шел сильный дождь, и земля порядком размокла. Вскоре и Кенред, и ослик, тянущий маленькую тележку, выпачкались в грязи. Они, тяжело дыша, с трудом продвигались вверх по склону к лесу, нависавшему над Энгельминстером.
К тому времени, когда они достигли края леса, небо на востоке уже становилось водянисто-серым. Дождь прекратился, но тяжелые тучи все еще висели в небе. Было похоже, что снова начнется дождь – еще до того, как он закончит собирать хворост. Кенред, однако, радовался уже тому, что наконец-то наступил рассвет: ему не очень-то хотелось заходить в лес в ночной темноте. Но даже и сейчас совсем немного света пробивалось сквозь дождевые тучи, и еще меньше – сквозь листву.
Кенред засомневался. Люди рассказывали всякие истории про призраков и эльфов, которых якобы видели в лесу. Аббат Фергас говорил ему, что не следует бояться злых духов, ибо Бог присмотрит за ним и защитит. Аббату было легко так говорить: он ведь никогда не ходил в лес в одиночку, чтобы собирать хворост во время дождя.
Кенред пытался не бояться, но все равно представлял себе злобных существ, притаившихся где-то там, в лесу, где их не видно. Стволы деревьев в тусклом свете имели серый цвет, похожий на цвет мертвой плоти. Дождевая вода капала с ветвей, и звук, с которым она падала на поверхность луж, казалось, отдавался в лесу еле слышным, но жутким эхом. Кенред начал читать тихим шепотом «Отче наш». Он не мог вернуться с пустыми руками только потому, что ему тут стало страшно. Его ведь тогда подвергнут телесному наказанию – не только за то, что он не принес хворост, но и за слабость веры.
Он стал медленно продвигаться в мрачную глубину леса по направлению к той поляне, где монахи рубили деревья на дрова и собирали хворост. После того, как он преодолел совсем небольшое расстояние, ослик вдруг резко остановился. Кенред потянул за его упряжь, но ослик почему-то отказывался идти вперед. Более того, он испуганно опустил уши, его ноздри раздувались. Кенред ласково погладил ослика по шее, пытаясь его успокоить. Однако страх, охвативший это животное, передался и самому Кенреду, и он стал нервно оглядываться по сторонам, пытаясь понять, что же так сильно напугало ослика. Ему показалось, что среди деревьев что-то блеснуло. Он подошел поближе к этому месту, затаив дыхание. Ослик, мелко дрожа, так и стоял там, где его оставил Кенред.
Когда Кенред подошел довольно близко к предмету, блеснувшему среди деревьев, он услышал какие-то звуки. Кенред остановился и, прислушавшись, различил тихий стон. Возможно, это был даже не стон, а просто приглушенное бормотание, но Кенред не мог определить этого наверняка. Он вдруг заметил, что сильно дрожит, и не сумел подавить эту дрожь. Что же это были за звуки? Наверное, это эльф налагал на него, Кенреда, проклятие или же какой-то злой дух обращался с заклинанием к более сильным богам леса. Кенред едва не бросился наутек, когда вдруг та его часть, которой мерещились в каждой тени призраки и эльфы, проиграла схватку с
