продолжил:
– А вот лично с ним ничего страшного не случилось. Пара ребер сломаны. Пролетел не меньше десяти метров, затем ударился о дерево – и получил всего ничего.
Мужчина снова сделал паузу.
– Я бы мог сказать, что это просто везение или человек родился в рубашке. Ведь он легко мог погибнуть, так же, как и вся его семья.
– Да, – раздался голос второго собеседника, – действительно, ему повезло. И все-таки у меня есть некоторые беспокойства.
– Какие?
– Ты понимаешь, удар был такой сильный, что шлем на голове пострадавшего раскололся на две части, а значит, он получил сильное сотрясение головного мозга. А вот это чревато тяжелыми последствиями, – говорящий тяжело вздохнул. – Теперь этому человеку необходим психиатр.
Схватившись за голову, Валентин вскрикнул. Резкая головная боль так и не дала ему расслышать последние слова, он потерял сознание.
Глава 2
В дверь постучали.
Юрий Николаевич Шверник, городской прокурор, оторвав взгляд от разложенных на его столе уголовных дел, посмотрел в сторону двери и крикнул:
– Входите! Дверь не закрыта.
Она аккуратно открылась, и в кабинет вошла секретарша. Взглянув на вошедшую женщину, которая держала в своих руках какие-то бумаги, Юрий Николаевич поинтересовался:
– Что за бумаги, Надежда Сергеевна?
Сделав несколько шагов и приблизившись к столу, она протянула корреспонденцию и другие бумаги.
– Это постановление, Юрий Николаевич, – ответила она, – несколько минут назад прибыло почтой из органов внутренних дел.
Прокурор подскочил в кресле и возмущенно сказал:
– Да что они там, очумели?! Каждый день почти по стопке постановлений. Засыпали прокуратуру, – он посмотрел на секретаршу. – Уже и не знаю, кому из работников передать их на изучение.
Вытерев носовым платком вспотевший лоб, он снова взглянул на те бумаги, которые протягивала ему женщина.
– Надежда Сергеевна, положите всю эту кипу на стол. Я сам их рассмотрю, как только появится свободное время.
Секретарша ушла, оставив прокурора одного. Бросив взгляд на настенные часы, Юрий Николаевич удивился.
– И надо же, так быстро пролетело время.
Он замолчал. На столе лежала корреспонденция, которую принесла Надежда Сергеевна. Юрий Николаевич что-то буркнул себе под нос и потянулся за телефоном внутренней связи. Набрал номер и стал ждать. Через несколько секунд на другом конце провода сняли трубку:
– Павел Егорович, прокурор беспокоит.
– Я вас слушаю, Юрий Николаевич, – ответил следователь.
– Прошу, отложи на время свои дела и зайди ко мне. Есть разговор.
Прошло две минуты, и в дверь постучали. На пороге кабинета показался моложавый мужчина лет тридцати двух – тридцати четырех. Большие лобные залысины чуть старили его.
– Я
