а эта извергиня опять всё не так поняла. Несчастный даже не догадывался, что такая тупая баба у него!
– Как пить дать, твоя мамаша названивает со своей одышкой, – говорит. – Со мной общаться не хочет, поэтому сам подходи к аппарату.
Короче говоря, муж страдал как великомученик и страстотерпец в одном лице. А должно быть всё наоборот: она ДОЛЖНА страдать, а не он! Неужели она даже мысли не допускает, что он ещё может кому-то нравиться? Вон какие фильмы по телику показывают: облезлых пердунов юные модельки делят, на части рвут! Или она настолько в нём уверена? Или ей просто всё равно? Ах, так!
Вот жизнь! Другие мечтают, чтобы в них были уверены, не пилили, не изводили ревностью, а этого раздражать стало. Он уж и по-настоящему думал изменить, но каждый раз словно бы пугался: что я делаю-то, это же не шутки. Пару раз пококетничал с женщиной в очереди за макаронами: «Вы макароны едите и так хорошо выглядите!». У этой же женщины украл длинный волос с плеча, бережно спрятал в носовой платок, а дома где его только ни набрасывал: и себе не плечо, и на своё пальто, и на сиденье в автомобиле, где жена его и обнаружила – она такие длинные не носила. Он аж дышать перестал от счастья: «Знай наших!».
– Кого такого патлатого подвозил? Хиппи какого-нибудь, не иначе.
Он начал дышать часто-часто и чуть на зарыдал. От горя! С горя же купил помаду и перепачкал ею воротники рубашек. Он вычитал в журнальчике «Трах-тибе-дох» откровения бывалого спидоносца, что как бы невзначай оброненная записка «милый, я скучаю!» под носом у жены, лишит её покоя и довольства жизнью и придаст вашим отношениям небывалую остроту. Сам нервно нацарапал себе эту записку корявым мужским почерком. Всё без толку: жена как ослепла, отказываясь ревновать и подозревать законного супруга в «измене»!
Тогда он пошел ва-банк: выпил для храбрости, прибыл домой и выпалил, чтобы убить не успели: «Я ухожу! Мы больше не можем быть вместе». И действительно ушёл! Но поскольку идти было совершенно некуда, он опять ушёл в каптёрку к вахтёру родного предприятия. И вот тут-то начался такой перец, такая «острота отношений», о какой он и не мечтал. Жена выследила его с вахтёром, закатила скандал. Нацарапала на капоте его машины короткое слово, намекающее на нетрадиционную ориентацию, помирилась со свекровью, объединившись с ней в борьбе «за семью». Вместе ходили к жене вахтёра, чтобы открыть той глаза «какой мерзостью занимаются наши мужчины, пока мы на работе». В качестве улики предъявляли обнаруженную в пиджаке беглого мужа помаду. Ту самую! И записку, накарябанную корявым мужским почерком «милый, я скучаю!».
После уже бегал сам муж, объясняя и доказывая, что «он не такой». Что это был всего лишь розыгрыш, дабы вернуть остроту в пресные отношения и всё такое прочее. Вахтёр просто помогал из мужской солидарности, а сам он тоже «не такой». То есть, не виноватые мы, простите нас!
Короче говоря, измена не задалась. Жена поверила и пустила назад
