принял блюдо, прижимая локти к бокам, но листочки с ролью, запаянные в папку-файл, все-таки выскользнули на пол, и мистер Хогарт поднял их, и сразу потянулся за очками.
Кит остался стоять с блюдом в руках. Миссис Хогарт исчезла из комнаты и что-то напевала в глубине кухни.
Мистер Хогарт вчитался в заголовок, вынул листки и задумчиво их перебрал.
– Театр, сынок?
– Небольшая роль, – сказал Кит и поставил наконец блюдо.
Теперь не имело смысла оставаться в куртке, и он принялся раздеваться.
Мистер Хогарт посмотрел поверх очков:
– Ты прятал от меня это?
Кит промолчал.
– Садись-ка, сынок.
«Нью-Йорк Джетс» суматошно собрались в кучу и прыгали всей толпой, отмечая удачный тачдаун.
– Представь себе, – сказал мистер Хогарт после небольшой паузы, – что ты едешь в машине и на сиденье рядом человек, которому ты доверяешь, и вдруг этот человек достает револьвер…
Ему пришлось прерваться, чтобы выйти ненадолго и вернуться с револьвером.
Дуло револьвера мистер Хогарт прижал к виску Кита, а сам забрался на диван и навис над ним. От мистера Хогарта пахло булочками.
– Он тебе, оказывается, и не друг вовсе, а собирается убить тебя и забрать твою машину. И что ты ему скажешь, сынок? Быть или не быть, вот в чем вопрос? Или станцуешь танец маленького лебедя? А что ты будешь делать, когда он сделает вот так?
Щелкнул курок, провернулся барабан револьвера.
У Кита зелень поплыла перед глазами, колени предательски задрожали, и он схватился за них руками.
– Что ты будешь делать, когда он начнет тебя убивать? Вот так! Вот так!
Дуло вжималось в висок все сильнее, Киту казалось, что сейчас лопнет тонкая перегородка, или случится непоправимое – чертов револьвер окажется заряжен, и за тремя-четырьмя пустыми щелчками последует оглушительный выстрел.
Против воли Кит начал наклоняться, пытаясь ослабить давление.
– Страшно? – спросил мистер Хогарт. – Никогда не бойся оружия, сынок. Я учу тебя быть настоящим мужчиной, так что держись! Не распускай сопли! Страшно?! Почему ты дрожишь?!
– Я понял, – сказал Кит.
– Больше никакого театра.
– Больше никакого театра.
– Котлеты готовы, мальчики, – сказал миссис Хогарт, заглядывая в столовую. Револьвера она будто не заметила. – Кит, подними куртку с пола…
Проклятая зелень перед глазами рассасывалась долго, но вилку Кит держал крепко, никакой дрожи.
Наверное, он давно смог бы привыкнуть к этим воспитательным мерам, если бы не видел однажды, как мистер Хогарт, размахивая «незаряженным» карабином и позируя с ним для фото, нажал на курок и всадил пулю в липу, с которой посыпались куски коры и листья.
Мистер Хогарт уверял, что после этого случая он пять раз на дню проверяет все оружие, но то же самое он говорил и до того, как пристрелил липу.
Кит
