бежать в два раза быстрее всех остальных, чтобы быть хотя бы на равных.
Теперь Смайли выглядел совершенно расстроенным и обеспокоенным.
– О боже! – повторил он. – Как же недобро он относился к ней… Но скажите мне вот еще что. Как вы думаете, он обладал выносливостью?
Ему снова удалось немного ошарашить меня. В таком возрасте мы считали свою выносливость поистине неисчерпаемой.
– Выносливостью в каком смысле и для чего? – спросил я.
– Ну, даже не знаю. Много ли выносливости требуется, например, чтобы бегать в два раза быстрее всех в Берлине? Нужен двойной запас нервной энергии, как мне представляется. Ведь живешь в постоянном напряжении. Двойная устойчивость к алкоголю, а уж что касается женщин, то и это намного тяжелее.
– Уверен, он наделен всеми необходимыми качествами, – сказал я, сохраняя преданность другу.
Смайли повесил полотенце на вбитый в стену кухни кривой гвоздь – явно его собственный вклад в обустройство кухни.
– А о политике вы с ним когда-нибудь разговаривали? Наедине, разумеется, – спросил он, когда мы со стаканами виски переходили в гостиную.
– Ни разу.
– Вот теперь я верю, что он – человек разумный. – Смайли издал короткий, не слишком веселый смешок, а я рассмеялся от души.
При первом посещении я сразу же разделяю все дома на типично мужские и характерно женские. Жилище Смайли показалось мне несомненно принадлежавшим к женскому типу, с симпатичными занавесочками на окнах, зеркалами в резных рамах и некоторыми другими признаками участия женщины в создании уюта. Мне стало любопытно, с кем он делит свой кров, если делит вообще. Мы расположились в креслах.
– А есть хотя бы одна причина, в силу которой вы все же могли бы отказаться направить Бена в Берлин? – возобновил ненавязчивый допрос Смайли, улыбнувшись мне поверх ободка стакана.
– Есть. Я сам очень хотел получить туда назначение. Каждому хочется хотя бы недолго поработать в Берлине. В наши дни именно там проходит нечто вроде линии фронта.
– Он действительно просто исчез, – сказал Смайли, откидываясь назад и закрыв глаза. – Мы ничего от вас не скрываем. Расскажу все, что нам известно на сегодняшний день. В прошлый четверг он пересек границу Восточного Берлина, чтобы встретиться со своим основным агентом, господином, которого зовут Ганс Зайдль. Его снимок вы сможете увидеть в утренней «Нойес Дойчланд». Это должно было стать для Бена первым свиданием с ним наедине. Большое событие в жизни разведчика. Начальник Бена в Западном Берлине – некий Хаггарти. Вы знакомы с Хаггарти?
– Нет.
– Но хотя бы слышали о нем?
– Нет.
– Бен никогда не упоминал при вас его фамилию?
– Нет. Говорю же, мне эта фамилия совершено не известна.
– Простите за назойливость. Просто порой ответ может изменяться в зависимости от контекста, если вы меня понимаете.
Я ничего
