опередит нас хоть часом, мы будем отрезаны! Если прежде него поспеем к Кремсу, то победим! И потому – в поход!..
Барабаны ударили тревогу, запели трубы. Солдаты, многие из которых шли уже босиком или в самодельных опорках, беззлобно ворчали:
– Тьфу, пропасть! Неужто опять отступаем? Все назад да назад! Пора бы и остановиться…
– И вестимо, пора, – отвечал им унтер-офицер Сергей Семенов. – Да наш дедушка, вишь, выводит Бонапартию из ущелья. Французу лафа лески да пригорки, а вот кабы сизого голубя да на чистый простор!..
– Да ведь озорники-то не охочи на чистоту, – басисто подхватил Мокеевич. – Да-да. Куда как не любят московского штычка!..
Так, беседой с воинами, сдабривали они горькие прогулки. У русского солдата своя природная стратегия, свой такт, и часто очень верный, потому что сопряжен со стойкостью и боевой отвагой, против которой редко устоит самый твердый практик военного искусства. Кутузов глубоко ценил эти качества. Но он постиг и коварный замысел противника.
Напрасно австрийские генералы настаивали на том, чтобы войска держались на занятой позиции. Русская армия выскользнула из сетей, расставленных Наполеоном.
Арьергард шел по мосту уже под неприятельскими выстрелами. Последним на левый берег перешли пионеры, заложившие пороховую мину. Гнавшиеся за ними французские конные егеря были на середине моста, как вдруг он с ужасным треском содрогнулся и несколько десятков неприятельских тел вместе с лошадьми поднялись в воздух с осколками камней и подъемной частью моста, обратившейся в мелкую щепу.
«Быстрое перемещение Кутузова на левый берег Дуная, – отмечает очевидец и участник этих событий, – изумило Наполеона и расстроило его планы. Цель его – разъединить и уничтожить русских – не состоялась. Самая надежда, что Мортье упредит нашу армию в Кремсе, не оправдала его ожиданий. Короче, все старания Бонапарта перехитрить Кутузова не удались. Тогда-то он убедился, что ведаться с русским полководцем будет для него труднее, чем с австрийскими».
Весь день 29 октября солдаты чистили ружья и оправляли кремни. При раздаче добавочных патронов Семенов сказал:
– Будет потеха! Французы перебрались на наш берег и теперь недалеко!..
Ярославцы радовались и отвечали своему унтер-офицеру:
– Пора, пора отколотить господ мусью порядком!..
В этот момент по всему стану разнеслось:
– Бугай! Сорвался с немецкой бойни!..
Как бы в предвестии близкой грозы, огромный бык ворвался в расположение Ярославского мушкетерского полка и принялся носиться, с ревом ломая шалаши. Незадачливый кашевар оказался на его пути и, окровавленный, был унесен на носилках, словно с поля боя. С полчаса мушкетеры гонялись за разбушевавшимся буяном и наконец угомонили его жердями, выдранными из шалашей. Хозяева не стали требовать быка, и солдаты делили меж собой жирную говядину в утешение за то, что он переломал
