и загробной религии церкви. Поэтому их возмущала, а порою даже отталкивала от партии жёсткая политика марксистов по отношению к христианству, в том числе разрушение храмов и преследование служителей культа.
С другой стороны, в силу ряда причин большинство простого народа не было готово позволить, чтобы новая скукоженная философия овладела им, даже просто не способно было глубоко разбираться в её тонкостях. Сложный заумный текст произведений гениев, основанный на традиционном для философов петушином споре в научности и демонстрации знаний различных забытых слов, чтобы прикрыть части трактатов, где начисто отсутствуют мысли, крайне затруднял не шибко грамотному пролетариату, для которого они были, как раз и предназначены, доступ ко многим их разделам. Однако в тот момент имелось много интеллигентов – подвижников, хорошо толковавших суть сложных положений и переводивших их в понятные каждому лозунги. Пусть очень часто даже существенно отличающимися от теоретической основы. Как в любимом многими эстрадном скетче, в котором иностранец произносит длинный приветственный текст, а неумелый переводчик переводит коротко: «Здравствуйте!» Носитель другого языка вновь долго и страстно читает, вероятно, важную речь, а перевод опять звучит кратко и понятно: «Господин продолжает нас приветствовать».
Кстати, тогда, как, впрочем, и в последующий советский период, было очень мало пропагандистов, действительно изучавших и понимавших классиков. Чаще всего все четыре тома «Капитала» сводились к одной фразе: «Рабочие производят прибавочную стоимость, а капиталисты её присваивают и превращают в свой капитал». К чему она прибавочная и каким образом это происходит уже мало кого интересовало. Понятно, что её надо отбирать и всё. Конечно, были и творческие популяризаторы сложной науки, в том числе и произведений В.И. Ленина. Одним из таких великих распространителей революционных идей был И.В. Сталин, умевший излагать их простым, доступным языком. И всё-таки и в его «Вопросах ленинизма» много неясностей в связи с пробелами в первоисточниках.
Достичь высот в главных направлениях коммунистической философии крайне сложно. Науки, ставящие перед собой задачи не только глубоко изучить законы развития общества, но и изменить общественные отношения, создаются только путём соединения достижений творчества многочисленных глубоких и своеобразных людей, способных увидеть под разным углом зрения пороки и новые ростки в привычном. Ими могут быть неординарные учёные, умеющие вдумчиво и внимательно слушать нетривиальные высказывания современников и вчитываться в непростые мысли мудрецов, нанизывая их на сложившиеся в душе стержни собственных представлений об основных составляющих жизни человека и сообщества. Хотя довольно часто и эти теории через годы и события проявляют свою неполноценность, а порою и ошибочность.
Так произошло и с марксистско-ленинским учением, ставшим на
